Отклик юного женского тела на его ласки мгновенно пробудил в Джеффе волну ответного возбуждения, но неугасающая страсть не давала ему насытиться ласками возлюбленной. Когда сладкая агония сотрясла тело Ривы, он едва удержал себя от того, чтобы не продолжить любовную рапсодию.
Выпив ее наслаждение целиком до последней капли, Джефф провел руками по ритмично сжимающимся бедрам возлюбленной. В этот миг во всем мире не было человека, которого бы она боготворила так, как его: они больше не были врагами, между ними не осталось никакой вражды.
Оторвавшись от сладкого лона, Джефф скользящими поцелуями принялся ласкать ее слегка вздрагивающий живот и распустившиеся лепестки лона. Больше всего сейчас он хотел слиться с ней в едином страстном экстазе, но здравый смысл подсказывал, что не стоит торопить события.
«Я должен быть терпелив, — твердил себе Джефф. — Моя женщина еще слишком молода и неопытна. Я должен постепенно учить ее всем премудростям сладких любовных игр, которые составляют сокровенный интимный мир мужчины и женщины».
Дождавшись, пока Рива придет в себя и немного успокоится, он аккуратно опустил ее юбку, бросив последний жаждущий взгляд на лоно, которое только что ласкал.
— Рива…
Она открыла глаза и посмотрела на него блуждающим взглядом. Глаза ее еще были подернуты пеленой только что пережитого экстаза.
— Милая, меньше всего на свете я хочу сейчас отпускать тебя, но так нужно. Через несколько дней мы будем женаты, и никто не посмеет вмешиваться в нашу жизнь, а сейчас ты должна вернуться к своей тете. Я не хочу, чтобы дни перед свадьбой были омрачены семейным скандалом. — Он слегка улыбнулся.
Когда Рива подняла ресницы, Джефф подал ей руку, и она медленно встала. В этот миг в ее глазах зажегся странный огонь, не имеющий никакого отношения к только что прочувствованному экстазу, и он, внимательно взглянув на нее, нахмурился.
— Что-то не так, любимая? — тихо спросил Джефф и попытался обнять ее, однако Рива высвободилась резким движением.
— Не так? О, майор Бэнкс, сколько вы еще будете унижать меня? Неужели я не заслужила хотя бы капельку вашего снисхождения?
Джефф крепче сжал ее запястье и тихо переспросил:
— О каком унижении ты говоришь, Рива? Только что ты наслаждалась близостью со мной, разве не так?
— Не продолжай, Джефф! — воскликнула Рива. — Не унижай меня еще больше! Да, я не могу противостоять твоему натиску, у меня просто не хватает на это сил. Каждый раз я даю себе слово, что буду держаться от тебя подальше, а в итоге вновь оказываюсь целиком в твоей власти. Но даже теперь, когда ты добился всего, чего хотел, ты продолжаешь каждый раз доказывать мне, что я не в силах тебе противостоять!
— Рива… — Джефф притянул ее к себе, стараясь говорить как можно мягче. — Посмотри на меня! Разве сейчас я похож на человека, который полностью себя контролирует? Неужели тебе все еще не понятно, моя маленькая кошечка, что ты не более в моей власти, чем я в твоей?
— О, это только слова… — прошептала Рива.
— Только слова? Почему ты так несправедлива ко мне… и к себе тоже?
— К себе?
— Да, к себе. Тебе только что было очень хорошо со мной, но едва придя в себя, ты тут же бросаешься в очередную атаку. Иногда меня даже охватывает сомнение, кто из нас двоих солдат — я или ты.
— О, Джефф…
Пойми, я никогда не хотел использовать тебя в своих интересах. Я подпал под твои чары с первого дня нашего знакомства, точнее, даже раньше, чем мы с тобой познакомились, и все, чего я хочу теперь, — это чтобы тебе было хорошо со мной, чтобы ты была счастлива каждую минуту твоей жизни, нашей жизни, Рива. Судьба подарила нам наш маленький мир, и в этом мире ты — моя королева, мое божество, мое бесценное сокровище. Так почему ты постоянно стремишься сбежать от меня? Неужели тебе действительно так плохо рядом со мной? Почему? Неужели в те моменты, когда ты сладко стонешь от моих ласк, ты всего лишь искусно притворяешься? Я не верю в это, Рива. Своим чувствам я доверяю больше, чем своим ушам. Ты можешь говорить что угодно, но я все равно буду знать, что в моих объятиях тебе так же хорошо, как мне в твоих. — Джефф немного помолчал, вглядываясь в ее лицо, пытаясь в любимых чертах найти ответы на мучающие его вопросы, однако Рива оставалась безмолвной.
Наконец, коснувшись ее нежным поцелуем, Джефф проговорил:
— Если ты не хочешь отвечать мне, моя девочка, то послушай последнее, что я должен тебе сказать. Когда в твою прекрасную сумасбродную голову вновь придет мысль сбежать из города, вспомни, умоляю тебя, вспомни не наши ссоры, не городские сплетни, не эту вашу героическую «защиту Виксберга», а те минуты страсти и нежности, которые мы переживали с тобой наедине. Если они уже ничего не будут для тебя значить, тогда, клянусь, я не брошусь за тобой в погоню. Если ты, глядя мне в глаза, сможешь сказать, что ничего не испытываешь ко мне, я оставлю тебя в покое, Рива Синклер. И тогда пускай милейший доктор Уайтхолл празднует победу — мне наплевать: я выпущу его из-под стражи и позволю вам убраться из города. Но это произойдет, только если я пойму, что ты говоришь мне правду и не просто считаешь, что должна меня оставить из-за тех или иных обстоятельств, а действительно не хочешь провести свою жизнь рядом со мной. Но если ты вдруг решишь, что достаточно просто сказать мне это, знай — я тебе не поверю. Если даже ты будешь кричать и умолять, я не отпущу тебя. Боюсь, сейчас ты сама не знаешь, чего хочешь. Подумай об этом, Рива. Я каждый день готов доказывать тебе, что никто лучше меня не позаботится о тебе и ребенке. Я готов день за днем преодолевать твое внутреннее сопротивление своим терпением и ласками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100