Она приехала в Лоуэлл, чтобы встретиться с человеком, которого презирала, а теперь льет слезы потому, что он болен. Он не стоит ее слез. Он не думал о ее матери и не плакал, когда она умирала.
И все же...
Онор устало поднесла руку ко лбу. Все идет не так, как она ожидала. Нужно успокоиться и как следует оценить ситуацию. Для этого понадобится время.
Услышав приближающийся стук копыт, Онор подняла голову. Вдали показался всадник. Не желая, чтобы ее увидели растрепанной и дрожащей, она спряталась за крыльцом дома.
Всадник подъехал ближе, и Онор облегченно вздохнула. Она с первого взгляда узнала широкие плечи и выгоревшие на солнце волосы. Он привязал лошадь у коновязи, и она уже решила подойти к нему, но тут дверь распахнулась и на крыльцо вышла Селеста.
Ее красивое лицо было красным от гнева.
– Что ты тут делаешь, Кэл? – прошипела она.
Онор заметила, как Кэл сдерживается, чтобы ей не нагрубить.
– В городе мне сказали, что Митч приезжал сегодня утром за доктором, потому что у моего отца случился новый приступ. Я слышал, ему очень плохо. Я хотел...
– Мне все рано, что ты хотел! Твой отец ясно дал понять, что не желает тебя больше видеть.
– Он мой отец, Селеста! Если он болен, я должен быть с ним.
– А он не хочет этого! Он никогда не простит тебе смерть твоей сестры.
– Да, Бонни умерла. Я в этом виноват или не я, но все это давно в прошлом.
– Правда? Ты никогда не убедишь в этом отца.
– Я хочу его видеть.
– Бак болен... очень болен. Он слишком слаб, чтобы спорить с тобой. Если ты и впрямь волнуешься за него, ты уедешь до того, как он узнает, что ты был здесь.
– Я хочу его видеть, Селеста.
Онор отступила еще на шаг, когда за Селестой на крыльце возникла внушительная фигура Док Мэгги. К удивлению Онор, Док Мэгги вмешалась в их перепалку:
– Я только что была у твоего отца, Кэл. Он спит. – Док взглянула на разгневанную Селесту. – Селеста права. Твой отец сейчас слишком слаб, чтобы волноваться.
Грудь Кэла вздымалась от переполнявших его эмоций, и у Онор защемило сердце, а к глазам опять подступили слезы.
– Я всего лишь хотел поговорить с ним пару минут, Док, – сказал он.
– Не сейчас.
– Ни сейчас, ни потом! – рявкнула Селеста. – Уходи! Ты герой Лоуэлла, но тамошние люди слишком глупы, чтобы понять, какой ты на самом деле человек, Кэл Стар, но мы на этом ранчо не такие невежественные. Твой отец помнит о том, что ты сделал, да и я тоже. Ты ему здесь не нужен. Я позабочусь о нем, как всегда о нем заботилась, можешь быть в этом уверен. Так что уезжай и больше не возвращайся!
Со слезами на глазах Онор наблюдала, как Кэл еще раз взглянул на Док Мэгги, потом повернул лошадь и поскакал в город.
Не обращая внимания на сердитый разговор между Селестой и Док, последовавший за этим, Онор поспешила к конюшне. Она удивленно ахнула, когда Джейс подошел к ней с ее оседланной лошадью.
– Она мне нужна... сейчас, – сказала она, удивляясь его догадливости.
Джейс молча вручил ей поводья. Онор села в седло и пришпорила лошадь.
Она помчалась по главной дороге, стараясь не терять из виду Кэла, быстро возвращавшегося в город. Он придержал поводья и повернулся к ней, когда увидел, как она погоняет лошадь, чтобы его догнать; Онор остановила свою кобылу рядом с ним и смутилась, потому что в первый раз осталась с братом наедине.
– Вы меня ищете?
У Кэла были глаза цвета меда. Наверное, он был красивым ребенком, потому что стал красивым мужчиной. Она предполагала, что эти глаза могли излучать тепло, но сейчас, когда он ждал ее ответа, в них был холод.
– Да, вас.
У Онор так перехватило горло, что она с трудом говорила. Что она может сказать?
Привет , Кэл , я твоя сестра , о существовании которой ты и не подозревал , а ты мой брат , о существовании которого я не знала. Мне хотелось бы с тобой познакомиться. Мне хотелось бы , чтобы мы подружились. Мне хотелось бы...
– Я хочу с вами поговорить.
Кэл вгляделся в ее лицо:
– Кто вы?
Он и вправду был красив особой мужской красотой. Он был совсем не похож ни на Бака, ни на нее, но Онор испытала странную гордость, зная, что он ее брат.
– Я... я Онор Ганнон. Бак нанял меня для работы на кухне на своем ранчо, пока служанка Селесты не поправится. Я слышала ваш разговор и просто хочу сказать, что сожалею. Я знаю, что вы страдаете от того, что вас не пускают к отцу, даже когда он болен... когда вам не позволяют быть членом собственной семьи. – Она моргнула, чтобы не заплакать, и продолжила: – Не могу сказать, будто понимаю, что именно происходит на этом ранчо, но я хочу, чтобы вы знали – я позабочусь о вашем отце, пока буду работать здесь.
Кэл удивленно посмотрел на нее:
– Я не понимаю.
Онор заставила себя улыбнуться:
– Все очень просто. Селеста не имеет права не пускать вас к вашему отцу, если вы хотите с ним поговорить.
– Онор... – запросто обратился к ней Кэл, – я ценю вашу заботу, но дело в том, что это мой отец не хочет со мной разговаривать.
– Он совершает, ошибку.
Кэл не ответил.
– Он должен гордиться таким сыном, как вы.
Кэл внимательно посмотрел на нее.
– Я... я вас где-то уже видел?
– Нет, но такое происходит довольно часто. Только сейчас в этой ситуации оказались вы.
– Да, это так.
Онор нервно вздохнула.
– Я лишь хотела заверить вас, что сделаю все, что смогу, для... для вашего отца и для вас.
Кэл продолжал молчать, Онор заставила себя улыбнуться:
– Это все, что я хотела сказать.
Онор собралась развернуть лошадь, но Кэл схватил ее за руку.
– Спасибо, Онор. Я очень благодарен вам за эти слова, – произнес он, глядя ей прямо в глаза.
Комок в горле не давал возможности говорить, и она кивнула в ответ. Она ни разу не оглянулась, возвращаясь на ранчо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72