Роган напрягся:
— Подружились?
Легкая улыбка коснулась губ Кларисы: — Я убедила его, что вы — мой любовник, и мое единственное желание — сделать вас перед виселицей счастливым человеком.
— Это глупо! Если Пуантро…
— Роган, s'il vous plait, у нас очень мало времени!
Помолчав немного, он прошептал:
— Я не хочу, Клариса, чтобы вы еще раз приходили сюда.
— Я приду. Я должна. Черты его лица окаменели:
— Нет!
— Не может быть, чтобы я ничего не могла сделать! Он поколебался:
— Есть одна вещь, если бы вы могли…
— Все, что скажете, mon cher.
— Если бы вы смогли использовать свои связи в заведении мадам… — Он помолчал, его голос стал тише и мягче: — Если бы вы смогли разузнать, все ли в порядке с Габриэль…
— С Габриэль… Дюбэй?
— Она не виновата в преступлениях своего отца, он опутал ее своей ложью. Я боюсь, Пуантро разъярится, если она начнет задавать ему вопросы. — Он помолчал. — Я тревожусь за ее безопасность.
Ясные глаза Кларисы всматривались в его лицо. Роган почувствовал их молчаливое напряжение и догадался, как много он выдал, когда она прошептала:
— Понятно.
— Если бы вы смогли передать мне весточку через вашего «друга»-охранника…
— Я это сделаю.
Осознавая, сколь многим он обязан этой мужественной женщине, Роган прижал ее руку к своим губам:
— Спасибо, Клариса, за все, что вы для меня сделали.
Провожая взглядом ее хрупкую фигурку, Роган тяжело вздохнул.
Он поднял глаза на зарешеченное окно своей камеры, и отчаяние охватило его.
— Нет, это не должно закончиться таким образом!
Клариса завернула за угол коридора. Камера Рогана скрылась из глаз. Женщина замедлила шаги, и улыбка сползла с ее лица.
Она сказала Рогану, что поняла, почему он просил ее справиться о Габриэль Дюбэй. Она действительно поняла. Она поняла это слишком хорошо и больше не могла обманывать себя.
Заставив себя продолжать путь, она, изобразив самую ослепительную улыбку, остановилась рядом с охранником. Клариса чуть не прижалась к парню, с которым ей удалось перекинуться несколькими словами, когда она входила сюда. Ей легко тогда удалось очаровать его, но, понимая, что необходимо укрепить свои позиции, она порылась в кармане и достала оттуда несколько серебряных монет. Легким движением она вложила их ему в ладонь.
— Merci, mon ami. Ты осчастливил меня и моего любовника. — Она бросила на него легкомысленный взгляд. — А если бы пришла еще раз повидаться с ним, ты бы не выгнал меня вон?
Парень огляделся вокруг и ссыпал монеты себе в карман. Его взгляд задержался на линии ее декольте, прежде чем он поднял лицо и прошептал:
— Подойдешь к двери черного хода и спросишь Жака. Если в коридоре никого не будет, я выйду к тебе. Тогда ты сможешь…
— Ты готова уходить, Клариса?
Повернувшись к женщине, с которой они вместе разносили ужин, смотревшей на нее с явным подозрением, Клариса ответила:
— Oui, я готова.
Прежде чем догнать группу работников кухни, разносивших еду, Клариса еще раз подмигнула охраннику. Она изобразила широкую улыбку, когда он окликнул ее:
— Au'revoir, Клариса.
Но ее улыбка быстро угасла. Оставив бадью на кухне, она сумела избежать встречи с поваром и выскочила на тюремный двор. Ее грудь тяжело вздымалась, слезы катились по лицу. Она долго стояла в темноте без движения, повторяя себе, что надо признать правду, которую больше нет смысла отрицать.
Мечта, которую она лелеяла, никогда не исполнится. Причина проста: он любит Габриэль Дюбэй.
Габриэль почти бежала по тюремному коридору. Она как раз достигла угла, когда услышала мужской голос, донесшийся откуда-то рядом:
— Au'revoir, Клариса.
Клариса. Габриэль остановилась: что-то было знакомое в этом имени. Несколько минут назад она появилась перед главным входом в тюрьму и, назвав себя по имени, заявила, что ей надо видеть Уитни, дабы удостовериться, что он больше не представляет опасности. Она отказалась от сопровождения охранника таким тоном, что не оставила бедному парню никакого выбора, кроме как молчаливо подчиниться ее намерению встретиться лицом к лицу со своим похитителем.
Как же она могла забыть Кларису? Сделав еще несколько шагов, Габриэль наткнулась на очередного охранника. Заметив обескураженное выражение его лица, она не удосужилась назвать свое имя, а парень, с изумлением разглядывавший ее дорогое платье, с очевидной осторожностью сказал:
— Боюсь, мадемуазель, вы ошиблись коридором. Здесь не место для такой леди. В этом отделении только один человек — опасный преступник.
— О… — колебания Габриэль были наигранными, — я думала, что женщина, которая уходила… которую зовут Клариса…
Лицо охранника напряглось. Он выразил некоторую неловкость, потом буркнул:
— Парня все равно повесят. Я подумал, не будет ничего страшного в том, если его женщина повидается с ним под предлогом раздачи еды.
— Его женщина…
— Она решила, что я не догадаюсь, кто она такая, но я догадался. Ее зовут Клариса Бушар. Она — самая дорогая проститутка в заведении мадам Рене.
— Мадам Рене?
Охранник покраснел.
— Я… вам, наверно, не знакомо это место… Конечно… Клариса сказала, что они с этим преступником страстно влюблены друг в друга и ей необходимо облегчить его страдания. Я не вижу в этом ничего дурного.
Габриэль была не в состоянии что-либо ответить.
— Вы никому не расскажете об этом, мадемуазель?
— Нет.
Она сделала шаг назад. Клариса, столь значимая для Рогана, оказалась проституткой… Но у любви нет границ. И она сама была доказательством этого.
Нет, она не может встретиться с Роганом сейчас, когда поцелуи любовницы еще свежи на его губах.
— Мадемуазель?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109