Во всяком случае, никто не слышал о том, что он в ближайшее время собирается покинуть Лоуэлл.– Честно говоря, я был сильно удивлен, узнав, что Кэл работает на ранчо «Скалистый Запад», – заметил Бак.Сегодня он был необычно словоохотлив и не умолкал ни на минуту, успевая править лошадьми и следить за дорогой.Селеста нахмурилась при упоминании этого имени.– А чему ты удивляешься, Бак? – промолвила она. – Кэл – твой сын, и Лоуэлл ему дом родной. Рано или поздно он должен был вернуться на родину.– Его родной дом – «Техасская звезда», а не Лоуэлл, – возразил Бак. – Но похоже, за девять лет Кэл забыл об этом.– Но ведь он сам убежал из «Техасской звезды», не желая больше жить на этом ранчо, – заметила Селеста и добавила, стараясь настроить Бака против сына: – Впрочем, если бы я убила свою сестру, то, наверное, тоже убежала бы из дома.– Бонни упала в колодец. Это был несчастный случай, – сказал Бак.Селеста пожала плечами.– Но ведь никто не знает, произошло ли это несчастье случайно или по чьему-либо злому умыслу.Лицо Бака стало мрачнее тучи.– Что ты такое говоришь?– О, я не хотела расстраивать тебя, дорогой! – с притворным сожалением воскликнула она. – Забудь то, что я сказала.– И все-таки я хочу знать, на что ты намекала. Селеста тяжело вздохнула.– Я не хочу возбуждать в тебе чувство ненависти к собственному сыну, Бак, – сказала она.– Это все отговорки, Селеста. Объясни, что ты имела в виду, – потребовал он.Еще немного поломавшись, Селеста заговорила с наигранной неохотой:– Понимаешь, мне показалось странным, что твой сын пытается переложить вину за гибель сестры на тебя.– Но я тут совершенно ни при чем.– Я знаю, Бак, – сказала Селеста и, выдержав паузу, задала вопрос: – Скажи, Кэл ревновал тебя к Бонни?– Что значит «ревновал»? – с недоумением спросил Бак.– Ну ты же всем сердцем любил Бонни, я это знаю, а Кэла могла раздражать твоя сильная привязанность к дочери. Возможно, он считал себя обделенным из-за Бонни отцовской лаской.– То есть ты хочешь сказать…– Я ничего не утверждаю. Мне только не нравится, что Кэл пытается переложить вину за гибель Бонни на тебя. Это выглядит очень некрасиво. Он придумал историю о том, что получил какое-то таинственное письмо с упоминанием имени сестры и оно якобы заставило его вернуться в родные края. Мне кажется, он лжет. Кэл приехал домой по другой причине. Он хочет удостовериться в том, что после твоей смерти получит свою часть наследства и она будет немалой.– Но если Кэл действительно стремится получить хорошее наследство, то почему тогда он не остался на ранчо?– Не знаю. Возможно, он не ожидал, что ты снова заговоришь о смерти Бонни и примешь в штыки все его отговорки.Кэл помолчал.– Дорогой… – Селеста потянулась к мужу, чтобы поцеловать его в морщинистую щеку. Подавив отвращение, она коснулась губами его сухой старческой кожи и прошептала: – Прости меня и забудь все, что я сказала. Мы зря заговорили на эту тему. Ты выглядел таким счастливым, пока речь не зашла о Бонни.– Я счастлив только тогда, когда смотрю на тебя, дорогая, – промолвил он, бросив на жену взгляд, полный обожания.– О, Бак… – прошептала Селеста, и на ее глаза набежали слезы. – Выкинь из головы мои слова, прошу тебя. Может быть, Кэл в действительности приехал домой с самыми добрыми намерениями. Может быть, он стремится забыть, что его легкомыслие привело к гибели Бонни. Ведь если бы он не пренебрег своими обязанностями, твоя дочь сейчас была бы жива.– Я никогда не прощу ему смерть Бонни, – процедил Бак сквозь зубы.– Мне больно об этом говорить, но я хорошо представляю, что ты испытал, когда увидел изуродованное мертвое тело своей дочери. Я уверена, что ты до конца дней не забудешь эту страшную картину. Она наверняка преследовала тебя в кошмарах. А потом тебя начали мучить мысли о том, что, возможно, в случившемся есть и твоя вина. Ведь если бы ты в тот день не уехал в город, чтобы пропустить стаканчик виски, и не поручил Бонни заботам Кэла, девочка была бы жива. Однако ты не должен ни в чем обвинять себя, Бак. Кэл один несет ответственность за смерть Бонни. И он это знает. Поэтому твой старший сын и бежал из дома, как трус. Что бы он ни говорил и ни делал, он никогда не искупит своей вины. – Бак молчал, давая Селесте возможность выговориться, и она продолжала дрожащим от волнения голосом: – Никто, конечно, не сможет заменить тебе твою милую Бонни, но я все же хочу, чтобы ты всегда помнил, что рядом с тобой есть я, твоя преданная жена. ™– Селеста, дорогая… – задыхаясь от слез, сдавленно произнес Бак и замолчал, не в силах справиться с нахлынувшими на него эмоциями.Селеста ликовала в душе, обзывая мужа олухом и болваном. Ей надоело притворяться, изображая любящую жену, и она с нетерпением ждала той минуты, когда откроет наконец свои карты и безжалостно расправится с опостылевшим ей Баком.А пока она, положив голову ему на плечо, стала продумывать план действий на ближайшее время. Если ей повезет, то совсем скоро она избавится от ненавистного супруга.Пруденс возилась в своей маленькой кухоньке, время от времени выглядывая в окно, из которого открывался вид на пастбище. И каждый раз, когда она видела лихо мчащегося на своей низкорослой лошадке Джереми, у нее перехватывало дыхание от страха за сына. Ей хотелось крикнуть, чтобы он попридержал коня, но она не решалась это сделать.– Йеху! – разносился по округе восторженный вопль мальчика.Все утро он катался верхом на лошади, которую выбрал для него Кэл в тот памятный день, когда они делали объезд владений Пруденс в поисках скота. Мальчик и животное сразу же нашли общий язык, и с тех пор верховая езда стала любимым занятием Джереми.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89