Вроде обстоятельства дела ясны настолько, что ясней и быть не мажет.
Все на виду, все запротоколировано и захронометрировано. Все действия
участников драмы можно восстановить с точностью чуть ли не до секунды. Но
от этого сами действия понятней не становятся.
Что побудило Морозова сорваться с места и броситься в цех? Сам он на
допросе показал, что как раз в тот момент, когда залетевшая в комнату
шаровая молния зашла за телевизор, на экране он увидел лежащего в крови
Лихачева и кого-то склонившегося над ним. Кто это был, он не узнал, так
как толком не успел рассмотреть, но ясно, что кто-то знакомый, с завода.
Увиденное на экране и заставило его побежать в цех.
Следователь попросил его напрячь память и вспомнить, кто склонился
над телом Лихачева. Морозов, заявил, что знает только, что кто-то хорошо
знакомый, а кто - вспомнить не может.
На вопрос, как он может объяснить, что глядя на экран телевизора в
одно и то же время с начальником цеха и начальником смены, он видел
совершенно не то, что видели они, Морозов лишь буркнул что-то невнятное и
погрузился в молчание, из которого следователю не удалось его вывести.
Все это наводило на подозрения. Не получалось логичной, цельной
картинки из показаний разных свидетелей. Никак не получалось...
- Гражданин следователь... - послышался вкрадчивый, тихий голос.
Холмский вздрогнул и обернулся.
Перед ним стоял один из давешних доминошных партнеров Федора Ступова.
Это был человек совершенно неприметной наружности, какой-то немного
скособоченный и как бы пришибленный. Говорил он тихо, почти шепотом и в
течение всего разговора ни разу не посмотрел следователю в глаза. Кажется,
единственной его отличительной приметой была пара стальных коронок на
передних зубах.
- ...я извиняюсь, гражданин следователь, - продолжал человек, - вот
вы тут у Ступова про Морозова с Лихачевым выспрашивали, так Федька про них
ничего и не знает. А вот мне кое-что известно...
- Хорошо, - сказал Холмский, - идемте, я запишу ваши показания. Как
ваша фамилия?
Незнакомец в ужасе замахал руками.
- Нет-нет, гражданин следователь, я так... сугубо, так сказать,
неофициально... Если уж Морозов Лихачева пришил, то Агинский, дружок его,
если разнюхает, что я показания дал, ни перед какой мокрухой не
остановится.
- Вы что же считаете, что Лихачева убил Морозов?
- А кто же еще? Спекули они, гражданин следователь, фарцовщики. Одна
банда.
- У вас есть основания так говорить?
- Конечно же есть, гражданин следователь! Вот сами посудите - сижу я
в столовке, обедаю, а за соседним столиком Лихачев с Морозовым, и между
собой, так, вполголоса - бу-бу-бу - ля-ля-ля... Мне, конечно, до феньки,
да ведь уши не глаза - в сторону отведешь, а все равно слышишь...
- Ну и что же вы услышали?
- Так я ж и рассказываю - Лихачев, значит, Морозову говорит,
спекуляция, мод, опасно, сесть можно, следствие, то да се... А тот ему в
ответ - не боись, посылки в тюрягу слать буду, в места заключения,
значит... И долго так ругались, сначала вполголоса, а потом уже и на крик
перешли, да все непонятно, все по-блатному, по фене, а потом видят - и
рядом сижу, ну и смолкли. Я, конечно, вида не подал; мол, обедаю, шницель
рубаю, ничего не вижу, ничего не слышу, о своем мечтаю. Ну, они на меня
буркалами позыркали и успокоились. Вот и все мои на них подозрения,
гражданин следователь. Чего не знаю, того не знаю, врать не буду, а это
своими ушами слышал. Так что, спекули они, гражданин следователь, одна
шайка. Фарцанули чего-нибудь, а капусту не поделили, ну и пришил один
другого... Я пошел, гражданин следователь, всего хорошего.
И странная личность повернулась и быстро зашагала прочь.
- Постойте, - закричал вслед Холмский, - я должен это все официально
оформить...
Но личность только замахала руками и нырнула в коридор.
- А черт с ним, - махнул рукой следователь, - лицо его я запомнил,
если нужно будет - откопаю.
Он нахмурился.
- Но если все это правда, что он мне тут наплел, то, кажется, дело
другой оттенок принимает... Если спекуляция, какие-нибудь махинации, и
кому-то, скажем, нужно убрать Лихачева и поставить под удар Морозова...
Врубиться, скажем, в канал связи и подать на телевизор, что у техников
стоит совсем другое изображение... Да, надо все это обдумать. Скверно, что
Агинского нет - самое время его опросить. Придется ждать...
Он решительно зашагал к выходу.

6
Агинский приехал только через день и с самого утра объявился в
кабинете следователя. Холмский к этому времени уже выработал стройную
концепцию, включающую фальсификацию изображения на телеэкране и спекуляцию
драгметаллами и дефицитными деталями. Он был настроен решительно.
- Скажите, - спросил он Агинского, - что вам известно о спекулятивных
махинациях, в которых принимали участие Лихачев и Морозов?
Долгие две минуты Агинский глядел на следователя пустым взглядом. Его
лицо не выражало совершенно ничего.
Под конец следователю стало как-то неловко и он, опустив глаза,
засуетился, без нужды перекладывая на столе какие-то бумаги. Потом робко
поднял взор, кашлянул:
- Так что вы можете сказать, по этому... э-э... поводу?
Вячеслав Агинский обрел наконец дар речи:
- К-какие махинации?! Какие спекуляции?!!
Холмский строго посмотрел на него и веско произнес:
- Имеется информация о соучастии пострадавшего Лихачева и
подозреваемого Морозова в совместных спекулятивных акциях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10