И тотчас же губы их слились в поцелуе. Возможно, в этот момент их видели матросы или когда-нибудь из пассажиров, но им было все равно.
– Ухаживать – это замечательно, – прошептал Саймон, чуть отстранившись.
«О, мой любимый, неужели нам предстоит расстаться? Возможно, я не должна тебе рассказывать. Возможно, я беременна. Кажется, уже есть задержка. Если будет ребенок, нет смысла рассказывать…»
Но на следующий день она почувствовала недомогание и обнаружила кровь на подоле ночной рубашки. Значит, придется рассказать. И очень может быть, что они с Саймоном расстанутся.
Однако Дженси по-прежнему играла роль счастливой и беззаботной путешественницы. Саймон подарил ей бусы из голубого бисера, а она за шиллинг купила у моряка ярко-зеленый шейный платок. Дженси постирала его, повесила сушить, а потом преподнесла мужу.
К обеду Саймон вышел с новым платком на шее, что вызвало множество вопросов и шуток. А затем пассажиры один за другим стали спускаться в мастерскую, что, без сомнения, вызвало в трюме немалую радость. Но все и так находились в приподнятом настроении: над судном все чаще пролетали чайки, и это означало, что берег близко. Теперь все подолгу стояли на палубе, вглядываясь в горизонт, но, как и следовало ожидать, первым землю заметил матрос, находившийся в «вороньем гнезде». Матрос сообщил об этом капитану, и Стоддард, стоявший на капитанском мостике, приставил к глазу подзорную трубу. Опустив трубу, он прокричал:
– Земля, друзья мои!
– Ирландия, сэр? – осведомился Саймон.
– Нет, сэр, уже Англия. И это – всего за тридцать дней!
Пассажиры радостно закричали, а Дженси расхохоталась.
Саймон спросил, почему она смеется, но Дженси не могла объяснить: она сама не знала, почему смеется, а не плачет.
В этот день все долго не уходили с палубы – передавали друг другу подзорную трубу и вглядывались в горизонт. Когда же солнце село, пришлось уйти на обед. Дженси с Саймоном зашли в каюту, чтобы привести себя в порядок, и он, как всегда в последнее время, обнял ее и поцеловал.
– Скоро мы будем дома, дорогая. Твердая земля под ногами, огромная кровать, чистые простыни, а в ванне сколько угодно воды…
Дженси уткнулась лицом ему в плечо, чтобы он не увидел ее глаза. Внезапно она вздрогнула и немного отстранилась.
– Что с тобой? – спросил Саймон. Дженси нахмурилась и пробормотала:
– Не думаю, чтобы я могла оставить тумбочку с открытым ящиком. Вон, даже белье виднеется…
Саймон оглянулся.
– Думаешь, кто-то заходил? Что-нибудь украдено?
Дженси подошла к тумбочке и выдвинула ящик. На самом дне лежала коробочка, в которой она хранила украшения, а также бесценные подарки Саймона, и все оказалось на месте. Из кошелька же если что-то и пропало, то совсем немного. А Саймон держал свои деньги в саквояже.
– Но все-таки я уверена: кто-то рылся в тумбочке, – заявила Дженси.
Саймон пожал плечами:
– Но с какой целью? Впрочем, если хочешь, давай все проверим.
Они пересмотрели все свои вещи, но никакой пропажи не обнаружили.
– Как видишь, дорогая, все на месте.
– Да, верно. А ты сам ничего тут не трогал?
– Я за весь день ни разу не открывал тумбочку.
Мысль была столь ужасна, что Дженси не хотелось облекать ее в слова.
– Саймон, а что, если… Может, кто-то искал твои документы? Что, если один из пассажиров – сообщник Макартура?
Он засмеялся, но Дженси, нахмурившись, сказала:
– Наверное, кто-то узнал, что ты заказал места именно на «Эверетте».
– Дорогая, но кого же ты подозреваешь?
– Не знаю, но… – Она судорожно сглотнула. – Возможно, тот, кто обыскивал каюту, хочет тебя убить.
Он положил руку ей на плечо.
– Дженси, но почему сейчас? Мы провели в море целый месяц, и было немало возможностей сбросить меня за борт. Если кто-то этого хотел…
– Саймон, замолчи! О Господи, я считала, что ты в безопасности!
– Но я действительно в безопасности. Прекрати, милая. Ничего особенного не случилось. Просто кто-то из нас небрежно закрыл ящик.
Она выскользнула из-под его руки.
– Нет-нет, ты ошибаешься, Всего лишь час назад я залезала в тумбочку и не могла так ее оставить. Может быть, никто не собирается тебя убивать, но если кто-то хочет избавиться от компрометирующих документов, то сейчас у этого человека последний шанс. Возможно, он надеялся, что мы сойдем на берег, не узнав о пропаже.
Саймон со вздохом пробормотал:
– Если он вообще что-то взял. Ладно, на всякий случай предупрежу Хэла. Скоро вернусь.
Он ушел, а Дженси в задумчивости уставилась на тумбочку. Она была абсолютно уверена в том, что в ней кто-то рылся. Более того, она чувствовала: на борту «Эверетты» находился враг Саймона, человек, желавший ему зла.
Она переживет, если отпустит Саймона на свободу и никогда больше его не увидит. Но она не переживет, если он погибнет.
Снова выдвинув ящик тумбочки, Дженси взяла шелковый мешочек, в котором хранила карты, которые ей когда-то подарила Сейди Хаскетт. Вытащив из мешочка колоду, она задумалась. Дженси знала: нельзя задавать картам один и тот же вопрос, но сейчас у нее появился другой. Она решила узнать, не грозит ли Саймону опасность в самое ближайшее время.
Тщательно перетасовав карты, Дженси раскинула их перед собой и вздохнула с облегчением. Расклад был такой же, как и в прошлый раз, пожалуй, даже с меньшим намеком на опасность. И все-таки что-то вызывало тревогу. Что-то неопределенное, неуловимое, возможно – переплетение добра и зла. Двуличный человек? Или два близких друг другу человека?
Дакры? Не хотелось бы так думать. Вообще не хотелось думать, что кто-то из спутников – совсем не тот, кем прикидывается. Она собрала карты, чтобы снова их раскинуть, но вовремя передумала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97