В последние часы истекающего последнего дня года они возвращались из «Уайтса» пешком, несмотря на мороз и колющий ветер. Саксу всегда требовалось израсходовать накопившуюся за время долгого сидения энергию, а посидели они немало. Большую часть времени он потратил на игру, делая небольшие ставки, а также вместе с Вейном и Питершемом сочинял дурацкие куплеты, а потом выпивал с тоскующим по дому шотландцем, которому не терпелось поговорить о том, как отмечают новогодний праздник у него на родине. Бедолага Маккэллум пригласил Сакса к себе на следующий вечер, чтобы отметить Новый год как полагается, но Сакс сказал ему, что он уже приглашен. Лишь улыбка, едва тронувшая его губы, свидетельствовала о том, что в этих словах его был двойной смысл.
Как правило, с Саксом лучше было разговаривать прямо, поэтому, когда они свернули на тихую площадь, Оуэн сказал:
— Тебе не кажется, что следует кое-что приготовить для невесты?
— Черт возьми, почему ты мне раньше этого не сказал? Ей же понадобится как минимум кровать.
— Как минимум. Не забудь о ее братьях и сестрах.
— А разве не ты должен заботиться о таких мелочах?
— Только в том случае, если получаю соответствующие распоряжения.
Они уже подходили к дому.
— Обычно их отсутствие тебя не останавливает. — Взбежав по ступенькам, Сакс крутанул дверной звонок. Он никогда не носил с собой ключей, поэтому кто-нибудь из слуг всегда ждал его возвращения. Сегодня это был Стивен, исполнявший, когда требовалось, обязанности лакея. В свое время он научился быстро бегать, спасаясь от честных граждан, у которых воровал носовые платки. Подавляя зевок, Стивен принял у Сакса и Оуэна шляпы и трости.
Терпеливо дожидавшийся под дверью Брэк, виляя хвостом, подскочил к хозяину, требуя ласки. Погладив пса, Сакс схватил со столика, стоявшего в вестибюле, зажженную свечу и стремительно направился в сопровождении собаки к лестнице — пламя свечи развевалось, словно флаг на ветру. Оуэн последовал за ними, надеясь, что они не поднимут на ноги весь дом. Раньше такое случалось.
Впрочем, Оуэн понимал, что Сакс прав, — ему следовало бы самому обо всем позаботиться. В глубине души он чувствовал, что просто пытается умыть руки, не ввязываться в это дело.
Сакс вошел в комнату, располагавшуюся рядом с его собственной спальней. В нетопленом помещении изо рта у него начали вырываться облачка пара.
— Спальня графини, — сказал он, поставив свечу и раздвигая шторы, словно волшебным образом в окно мог влиться дневной свет. — Побольше свечей!
Оуэн поспешил в его спальню и вернулся с целой охапкой свечей. Через несколько секунд прибежал с канделябрами Стивен.
В мерцающем свете свечей Сакс оглядел темную мебель и оливково-зеленые занавески.
— Конечно, все это вышло из моды тридцать лет назад, но на первых порах сойдет. Вели кому-нибудь разжечь большой камин и проветрить эту постель.
— Но сейчас два часа ночи.
— Утром, — добавил Сакс, будто с самого начала собирался отдать именно такое распоряжение. Может быть, так оно и было.
Он остановился перед маленькой картиной, изображавшей простую женщину в белом чепце, которая резала желтый сыр.
— Черт побери, это же голландский мастер. — Он хрустнул пальцами. — Вермеер. Прелестно, правда?
Оуэн никогда не мог понять, когда Сакс шутит, говоря об искусстве, а когда нет. Ему самому нравилась неброская простота картины, но действительно ли она восхищала его друга, чей вкус, похоже, был иным? Сакс приобрел довольно много работ Фюсли, который любил рисовать фрукты и головы животных, а также Тернера с его наплывом красок.
Сакс потрогал простую раму:
— А я все думал, куда она делась, после того как я ее купил. Пусть висит в моей спальне. Стивен!..
Но прежде чем лакей успел сдвинуться с места, Оуэн сказал:
— Лучше не надо.
У Сакса брови поползли вверх.
— Ты думаешь, я ее растерзаю? Нет, я ведь, как Гамлет, безумен только при норд-норд-весте. Когда ветер дует с юга, я могу отличить Вермеера от надутого монаха.
— Это будет для тебя поводом навещать жену.
Сакс уперся руками в бока:
— У тебя чертовски забавное настроение!
— У меня чертовски забавные обязанности. — Оуэн кивком головы отослал Стивена.
— Теперь мне придется выслушивать твою лекцию? — спросил Сакс, открывая пустые шкафы и выдвигая ящики комода. — Так знай, что я вовсе не собираюсь дурно с ней обращаться.
— Знаю. Но ты человек распутный.
— А разве жена существует не для этого?
— Ты не можешь знать, как она к этому отнесется. Не сомневаюсь, что свои обязанности она будет выполнять должным образом.
— Обязанности. — Сакс скривил губы. — Пора бы тебе научиться находить в этом радость, мой друг.
— У меня тоже есть некоторый опыт. Просто я более…
— Разборчив? Приятель, я чересчур разборчив. Мне нужно только самое лучшее.
Оуэн сказал лишь то, что должен был сказать:
— Ты не сможешь впредь водить сюда своих женщин.
Сакс резко захлопнул дверцу шифоньера орехового дерева и обернулся.
— Ты понимаешь, о чем говоришь, а?
— Разве нет?
— Эта дейнджерфилдская драконша победила. Ей удалось в конце концов хоть отчасти ограничить мою свободу.
— А ты сделай так, чтобы все обернулось счастливым браком, и тем самым насоли ей.
— Вот так мысль! Приходится лишь надеяться, что у моей жены такой же ненасытный сексуальный аппетит, как у меня. Впрочем, полагаю, мой супружеский долг — поощрять его. Это может оказаться забавным… Дети! — оборвал он себя. — Им тоже нужны комнаты.
— Не так скоро.
— Ага! — Сакс сверкнул ослепительно обворожительной улыбкой. — Я сбил тебя с толку, мой исполнительный друг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115