Это оказалось совсем не просто: кровь быстрее бежала у него в жилах, едва он видел ее; случайное соприкосновение рук за обедом сводило с ума; ее аромат кружил голову.Вероятно, сама Джеанна даже не догадывалась о своих чарах, не понимала, как томится желанием его молодое, полное сил тело; если б знала, уж наверное не упустила бы случая подразнить его.Галеран старался не попадаться ей на глаза, но она с дьявольским упорством оказывалась рядом с ним, где бы он ни прятался. Он научился избегать ее прикосновений, но она , казалось, каждую минуту стремилась дотронуться до его руки. А потом стала так ходить и так одеваться, что избегать ее сделалось для Галерана свыше всяких сил и доводов рассудка.Но он героически держался, смиряя себя молитвой и постом.Так продолжалось до тех пор, пока за два дня до свадьбы, проснувшись поутру, он не обнаружил Джеанну, сидевшую у него на кровати.— Ад и пламя, Джеанна! Что ты здесь делаешь?— Ты все бегаешь от меня, Галеран.Распущенные волосы струились по легкой рубахе, сквозь которую обольстительно просвечивало тело.Галеран с трудом подавил желание схватить ее и накрыть с головой покрывалом.— Значит, я не хочу тебя видеть. Уходи.— Нет.— Тогда уйду я.Он хотел встать, но тут услышал:— Я выбросила твою одежду в окошко.— Что?Сундук, где обычно лежала одежда, был открыт и совершенно пуст. Галеран рассмеялся, ибо ничего другого придумать не мог.— Глупышка, ты думала, я испугаюсь? — И он вскочил с кровати и предстал перед нею нагишом.И остолбенел.Господи боже, что он делает?! Ведь сейчас Джеанна так завизжит, что к нему в комнату сбежится весь замок, и что они увидят?Но ему следовало бы лучше знать свою невесту. Джеанна не выказывала ни малейшего беспокойства, а только внимательно смотрела на него, широко открыв глаза, и щеки ее мало-помалу становились розовыми, как ее рубаха.— Совсем не так плохо. Ты растешь.А он стоял как вкопанный, с головы до пят открытый ее пристальному взгляду. Сбежать, прикрыться простыней было бы совсем позорно, но, кроме простыни, прикрыть наготу было нечем. Посему он предпринял единственно возможный шаг и столь же внимательно оглядел Джеанну с головы до ног.— Верно, ты тоже растешь, но это трудно определить, пока на тебе рубашка.Ее глаза распахнулись еще шире. Недрогнувшими пальцами она взялась за подол рубахи.Галеран рванулся к ней, схватил за руку.— Не надо!— Не надо? Но ты вынуждаешь меня.— Нет.— Твои слова прозвучали как вызов, а я привыкла принимать вызов.— Тогда, клянусь Святым Распятием, я вынуждаю тебя прыгнуть в окошко следом за моей одеждой!Она не опустила глаз.— Только вместе с тобой, Галеран. Рука об руку навстречу вечности…И, к ужасу своему, он понимал, что Джеанна сделает так, как говорит.Он все еще держал ее, но вот она положила его руку себе на грудь, маленькую высокую грудь с твердым соском, так ясно ощутимым под тонкой тканью.— Видишь, и я расту, — улыбнулась она и посмотрела вниз. — И ты тоже.Галеран знал это. Впервые в жизни желание его было столь сильным, ищущим немедленного удовлетворения. Он испытывал подобное и раньше, но никогда — с женщиной, с этой женщиной, такой близкой, горячей под его ладонью.Его начала бить дрожь.— Мы ведь не можем…— Конечно, не можем. Но поцеловаться можем. Ты должен мне один поцелуй, помнишь?— Нет, Джеанна. Я не могу… — Он тщился объяснить ей, какая опасность угрожает им обоим, что еще миг — и он не совладает с проснувшимся в нем зверем, но не мог подобрать нужных слов.Но, видимо, она поняла, ибо, тяжко вздохнув, встала и отошла от кровати.— Не можешь так не можешь, — согласилась она, как ни в чем не бывало. — Я сейчас пришлю тебе одежду. — И выскользнула из комнаты, оставив за собою неясный след пряно-цветочного аромата, а он долго еще боролся со своей взбунтовавшейся плотью.Больше Джеанна его не дразнила, но от одного ее присутствия Галеран впадал в состояние, близкое к безумию. В день свадьбы он чувствовал, что готов воспламениться от одного ее вида, как сухое дерево вспыхивает от одной случайной искры, и долгая церемония венчания и последовавший за нею пир показались ему нескончаемой пыткой. Когда же наконец их с Джеанной отвели в опочивальню и оставили одних на широком брачном ложе, Галеран понял, что ему страшно — отчасти потому, что Джеанна, возможно, знала больше, чем он, и могла осмеять его, но главным образом он боялся выпустить на волю бушевавшую внутри его силу, которая ему самому была непонятна и неподвластна, и сделать Джеанне больно.Подождав немного, она коснулась его груди.— Галеран…Он невольно содрогнулся, ибо до сих пор исступлено старался не давать себе воли, и ужаснулся внезапной мысли о том, что если он преуспеет в укрощении своей похоти, то, пожалуй, его невеста так и не станет в эту ночь женою.— Ты была права, — пробормотал он. — Тебе надо было выйти за кого-нибудь постарше.— Зачем? — безмятежно и даже весело откликнулась Джеанна. — Он умер бы раньше меня.Сжав кулаки, Галеран лежал на спине и смотрел в потолок.— Он бы знал, что надо делать, Джеанна. А я не знаю. Я никогда еще этого не делал.Она снова коснулась его груди легким, успокаивающим движением, но он видел, что она тоже боится.— И я не делала, но я знаю, как начать.— Это и я знаю.Но он не представлял себе, когда и как это делается… Обжигая его тело огнем, ее рука двинулась вниз и нашла корень его терзаний и надежд.Галеран обмер, но заметил, что и она затаила дыхание.— Я и не знала, что он такой твердый, — заметила она и, вместо того, чтобы отпрянуть и потупиться, как подобает скромной девице, откинула простыни, чтобы разглядеть все получше. Ее пальцы с любопытством скользили по напряженной плоти, ощупывали ее, и Галерану пришлось самому отвести ее руку, пока не началось извержение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126