— Им господь дает особое благословение.— Ну так, значит, и крестоносцам господь дает такое же благословение.— Но мы ведь не должны умерщвлять плоть воздержанием. Господь знает, что это ослабило бы нас.— То есть я, по-твоему, слаб?Раулю оставалось лишь рассмеяться, ибо, уступая другу в росте и весе, Галеран часто побивал его в поединках. Правда, в рукопашном бою Рауль был сильнее, и все же Галеран порой одерживал над ним верх.Рауль для Галерана был еще одним божьим даром. Они вместе служили под началом герцога Роберта Нормандского Роберт Нормандский — средний сын Вильгельма I Завоевателя, наследник английского престола по договору 1091 года.

и, несмотря на полную противоположность натур, скоро подружились. Эта верная дружба не раз спасала Галерану рассудок, а порой и жизнь.Рауль де Журэ родился и вырос на юге Франции, в теплом и изобильном краю. К воинству Готфрида он присоединился, влекомый отнюдь не благочестивым порывом, но жаждой приключений. Насколько мог судить Галеран, для Рауля пребывание на земле, по которой ступала нога Христа, не имело особого духовного значения. Когда они освободили Вифлеем, Рауль не пал на колени, подобно Галерану и другим, а лишь окинул спокойным взглядом лачуги с маленькими двориками, где кудахтали куры, разгуливали козы и копошились в пыли чумазые ребятишки, и заметил, что не ожидал найти место рождения Спасителя нашего столь заурядным.Потом они вступили в Иерусалим, и Рауль увидел, что Град господень — обычный город. Убедившись, что больше приключений не предвидится, он рад-радехонек был возвратиться в Европу. Тем более что он очень беспокоился о своем друге.Дело в том, что во время взятия Иерусалима, возмутившись беспощадной и ненужной резней, Галеран пытался защитить от мечей германских рыцарей горстку мальчишек. У детей не было иного оружия, кроме палок и пращей, но все же они представляли реальную опасность, ибо сражались с не меньшей яростью, чем их отцы. Убить их было бы только разумно, вмешиваться — самоубийственно, но в ту минуту Галеран готов был умереть за них.Тогда Рауль остановил его: свалил наземь мощным ударом по голове и бесчувственного уволок на себе прочь от побоища. Память вернулась к Галерану лишь спустя несколько дней, так что тревога Рауля о друге вовсе не была напрасной. Порой Галеран думал, что лучше бы ему было оставаться беспамятным и не вспоминать тех детей.Последствия того удара давно уже не беспокоили его, но насчет нетерпения Рауль был совершенно прав. Если бы лошадям не нужен был отдых, Галеран скакал бы к дому, не останавливаясь ни на миг, и не ел бы без напоминания. Он тряхнул головой, взывая к собственному благоразумию. Нельзя так самозабвенно предаваться грезам; они не приблизят его к дому, а скорее отдалят.Галеран взял под уздцы каурого мерина, проверил, все ли в порядке с упряжью. В Стоктоне не было времени привередничать, выбирая лошадей, однако каурый оказался вовсе недурен.Галеран вскочил в седло и натянул на голову капюшон кольчуги.Рауль подъехал к нему; его темно-каштановые волосы все еще свободно развевались на ветру.— Думаешь, нас ждут какие-то приключения? Вроде бы все вокруг спокойно…Галеран пожал плечами и снова обнажил голову.— Нет, не думаю, — хотя эти земли не находятся под строгим оком короля Вильгельма, да и Шотландия недалеко.Рауль внимательно огляделся. Здесь, у реки, пейзаж несколько оживляли деревья, но к западу и северу, насколько мог охватить глаз, раскинулась бескрайняя вересковая пустошь, блеклая и угрюмая под сумрачным белесым небом.— Неужели кому-то дорого это место? Никогда не видел столь унылого пейзажа.— Полагаю, он был менее унылым до битвы шестьдесят шестого года.Рауль скорчил гримасу.— Не думаю, чтобы завоевание столь плачевно сказалось на климате.— Пожалуй, — рассмеялся Галеран, — но, уверяю тебя, солнце и здесь иногда светит. — Он направил коня вверх по косогору к видневшейся невдалеке дороге. — Ты прав, нам тут нечего бояться. Отец с братьями давно заставили скоттов поджать хвосты.Рауль тоже рассмеялся, и они поехали вперед шагом, чтобы дать коням отдохнуть на ходу.— А ведь дом твоего отца стоит прямо у дороги?— Да.— Добро. Хоть поедим как следует.— Ты что, ни о чем, кроме еды, не думаешь?— Надо кому-то и об этом подумать.— Мы проедем мимо, голоден ты или сыт.Рауль изумленно воззрился на друга.— После двух лет разлуки?— Но не могу же я остановиться там ровно настолько, чтобы съесть кусок мяса, и учтиво откланяться? Не забывай , я хочу быть дома сегодня же. А семейные торжества по случаю моего возвращения отложим до другого раза.С минуту помолчав, Рауль заметил:— Боюсь, внезапное появление мужа у ворот замка станет для твоей жены настоящим потрясением.— Вот ты о чем печешься? — искоса взглянул на друга Галеран. — Думаешь, лучше остановиться в Броме и послать Джеанне с нарочным вежливое письмо с просьбой проветрить тюфяки?— Это было бы…— Нет-нет.Рауль пожал плечами, и его кольчуга тихо зазвенела.— Да будет так, как хочешь ты. Но если Джеанна замертво упадет к твоим ногам, не вини меня.— Джеанна никогда не падает в обмороки.— Вероятно, до сих пор леди Джеанне не приходилось встречать мужа, вернувшегося из небытия. Тебе следовало бы написать ей из Брюгге.— К чему писать? Все равно письмо не дошло бы до Хейвуда быстрее, чем доберусь я сам.— Когда ты писал к ней в последний раз? Догадывается ли она, что ты едешь домой?— Я писал ей еще на пути в Иерусалим.И Галеран ударил пятками в бока своего гнедого и ускакал вперед прежде, чем онемевший от изумления Рауль успел спросить его о чем-либо еще.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126