– Это я была неподходящей парой для него. Будучи молодой и глупой, я считала это незначительным препятствием, но это было заблуждение.
– Так вас поэтому спровадили в монашки?
– Я сама решила удалиться в монастырь, но да, одной из причин была настойчивость Лудовико. Он не мог жениться на мне, поэтому хотел, чтобы я стала его любовницей.
Робин перестал есть.
– Ваша семья не захотела вас защитить?
– Мой отец умер. Мой брат его друг.
– К тому же – мои извинения, если я обижу вас, – он шавка.
– Собака? – удивилась она.
– Собака может быть благородным животным. Шавка – самый низкопробный, порочный тип, которого следует пристрелить.
– А. – Петра съела еще кусочек нежнейшего мяса, наслаждаясь мыслью, что ее брат Чезаре – шавка.
– Но стены монастыря не защитили вас, – сказал Робин.
– На какое-то время защитили. Точнее сказать, защитила меня моя матушка. Видите ли, все это не имеет значения. Если Варци мне привиделся…
– Варци? – переспросил Робин, и Петра поняла, что впервые упомянула это имя.
– Это человек Пуриери. Его охотничий пес. Тот, которого он послал за мной.
– Допустим, он вам не привиделся. Если мы в опасности, я предпочитаю это знать. Продолжайте.
Петра съела еще немного.
– Мне показалось, что я увидела Варци, когда мы въехали в Аббевиль, но вы знаете, как бывает. Мы окликаем друга, но когда он оборачивается, оказывается, что это совсем другой человек. Должно быть, так и случилось: будь это он, непременно схватил бы меня.
– Он просто не успел, вы уехали со мной.
Робин прав, подумала Петра.
– Ожидай лучшего, но готовься к худшему, – сказал Робин. – Расскажите мне о Милане.
Петра заколебалась, но Робин заслуживал знать хотя бы часть правды.
– Это сложно. Сначала моя глупость с Лудовико. Потом умер мой отец. Овдовев, моя мать пожелала удалиться в монастырь, такое часто случается, и я попросилась поехать с ней, потому что знала, что с моим братом, который унаследовал титул, будет сложно.
– Довольно радикальное решение.
Она пожала плечами:
– Я не видела другого выхода, и не так уж необычно для молодых женщин из хороших семей жить в монастыре.
– Почему?
– Они бывают обузой. Им не позволяют выходить замуж за человека ниже их по положению, но молодые люди из равных им семей хотят большое приданое. Сыновьям не возбраняется жениться ниже своего статуса, если есть деньги. Зачем жениться на сестре друга, если можно разбогатеть, женившись на дочери венецианского торговца шелком?
– Именно это и сделал Лудовико? – спросил Робин.
– Дочь генуэзского торговца специями, но… Разве в Англии не так?
– Нет, вероятно, потому, что у нас нет монастырей, чтобы сплавлять туда наших печальных дам. Как недальновидно со стороны Генриха VIII. Дом, полный нескольких поколений старых дев, будет настоящим адом.
– Правда? – спросила она, внимательно изучая его. – Вы бы женились на даме вашего положения, если бы под рукой была дочка богатого купца?
– Вы дочь богатого купца?
– Нет.
– Увы.
– Почему? – Когда Петра поняла, что он имел в виду, она сказала: – Я без гроша, сэр.
Он пожал плечами:
– Я полагаю, что женюсь на даме моего статуса, у которой к тому же будет значительное приданое.
– Значит, деньги имеют значение.
– Деньги всегда имеют значение, но бывает приданое другого рода. Могущественные связи и влияние тоже высоко ценятся.
– Неужели никто в мире не женится по любви? – спросила Петра.
– Моя дорогая Петра, только не говорите, что вы романтичны.
– Когда-то была, а теперь нет.
– Я не имею ничего против любви, – сказал он, – но при хорошем управлении она совмещается с другими выгодами.
– А если нет, есть менее священные способы решения проблемы.
– Чего и хотел ваш Лудовико. Такие постоянные связи не всегда считаются недостойными.
– Для женатого человека? Это неправильно в любой ситуации, но мужчине предавать свою жену, а женщине предавать другую женщину и святые клятвы… Я никогда не смогла бы так поступить. Да и как можно доверять такому человеку? Тот, кто не может быть верен одной, не будет верен никому.
Она не хотела переходить на личности, но Робин сжал губы.
– Вы не женаты, – сказала она. Робин отодвинул тарелку.
– Итак, вы предпочли холодный монастырь горячему любовнику, но это не решило ваши проблемы?
– В монастыре мне было спокойно, а Лудовико женился. Я думала, проблема решена, но когда моя мать заболела… – Робин наполнил ее бокал вином, и она сделала глоток. – Матушка была уверена, что после ее смерти Лудовико найдет способ заставить меня покинуть монастырь, и придумала план.
– Ваш брат мог отдать вас в шлюхи своему другу, и миланское общество не стало бы возражать?
Неудивительно, что он поражен. Они подошли к вопросу, который она хотела бы скрыть, не столько ради собственной чести, сколько ради чести матери. Она задумалась над бокалом вина, но не видела альтернативы.
– Я незаконнорожденная, – сказала Петра.
– А-а. Приостановите на время свой рассказ. Мы закажем подкрепление.
Он позвонил в колокольчик, стоявший на столе, и слуга вернулся, чтобы убрать тарелки и заменить их сладостями и кофейным подносом. Робин отпустил его, щедро заплатив, и сам налил кофе. Петра смотрела, вдыхая аромат, зная, что кофе превосходного качества и отлично приготовлен.
Он подал ей чашку:
– Неужели мы оба питаем слабость к кофе?
Нет смысла лгать.
– У меня действительно слабость к хорошему кофе.
Она добавила три кусочка сахара и много сливок, сделала глоток и закрыла глаза, наслаждаясь волшебным напитком. Ее глаза распахнулись, а щеки запылали.
– Это лучший кофе, который я пробовала с тех пор, как покинула Италию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93