привязав на заднем дворике сильного породистого коня, он поднялся наверх.На вид ему можно было дать лет двадцать пять. Лицо — самое обыкновенное, одежда — тоже, лишь выражение темных глаз — внимательное, но золотоискатели, как правило, слыли людьми неробкого десятка — словом, в человеке этом не было ничего примечательного.Гейл, увидев его, не удивилась; на лице ее возникла маска равнодушной лени.— Привет. Заходи, — сказала она спокойно и пропустила гостя.— Привет, Гейл, — ответил он, оглядывая комнату и хозяйку. — Что, не рада?— Перестань! — отмахнулась она. — Садись. Сейчас зажгу огонь.— Почему не спрашиваешь, как дела?— Раз ты приехал, значит, все нормально.Он лег на кровать, закинул руки за голову.— Натоптал-то, черт! — воскликнула Гейл. — Обувь снимать надо!— А, у тебя и так грязно. — Он устало закрыл глаза. Гейл стояла посреди комнаты, словно не зная, сесть ли ей или сделать что-то еще; ее каменно-равнодушное лицо скрывало таящуюся внутри холодную ярость.— Где пропадал?— Скучала?Гейл фыркнула.— Скажешь тоже!— Дела были, — произнес он многозначительно и серьезно, — мы там с ребятами…— …и с девочками, — добавила она, усмехаясь.— Ревнуешь, что ли?Гейл повела плечом.— Да по мне хоть гарем заведи — плевала я! Будто не знаю, почему ты поселил меня тут одну: чтобы я не мешала тебе время от времени развлекаться с другими. Не волнуйся, меня не интересуют твои похождения! Я о другом хочу спросить…— Ты-то никого себе не завела? — не дав ей закончить, произнес гость.— Заведешь тут, как же…— неопределенно ответила она, ставя на стол бутылку виски.Гость поднялся, наполнил рюмки.— Не злись, девочка. Я привез тебе деньги и еще кое-что. Иди сюда, взгляни.Гейл подошла.— Что у тебя там?— Вот! — Он показал ей золотую цепочку с выпуклым сердечком посередине.Глаза Гейл ожили, она улыбнулась.— Иди, примерим.— Я сама! — Она проворно выхватила украшение из его рук, повернулась к зеркалу и застегнула цепочку на шее. — Прелесть! Сердце тоже золотое?— Я тебе никогда не дарил фальшивок. Теперь ты должна быть со мной ласкова, — самодовольно изрек он.— Жди! — бросила она. Потом уселась к нему на колени и высоко подняла рюмку. — За что пьем?— За победу над золотыми сердцами!— Идет!Они чокнулись и выпили.— Ну, — сказала Гейл, — рассказывай, как там у тебя!.. — Она говорила легко, но в глубине глаз читалось напряженное ожидание.— Все по-старому. Знаю, почему ты злишься! Опять за свое! Ладно, через месяц уедем, как ты хотела.Гейл недоверчиво усмехнулась.— Пошел ты к черту, Кинрой, ты мне это каждый раз говоришь!— Брось, малышка, я не вру! Уедем, даю тебе слово! Вот увидишь, как будем жить!— Знаешь, Кинрой, — начала Гейл, отодвигая вновь наполненную рюмку, — после того, как ты отдашь мне мою долю, нам лучше расстаться.Он изобразил на лице что-то вроде удивления.— Да? Это еще почему?..— Неужели я тебе не надоела? — Она деланно рассмеялась. — Или ты, может быть, хочешь жениться на мне?Он обнял ее одной рукой.— Могу и жениться…— Я не пойду за тебя! — отрезала она. Кинрой возмутился.— Ого! Не слишком ли ты себя ценишь?А она, не обращая внимания на его слова, продолжала:— Ты человек ненадежный. К тому же, что ни говори, мы порядком надоели друг другу. Короче: я больше не хочу иметь с тобой ничего общего!— Что ж, — сказал Кинрой, жестко глядя ей в глаза своими — темными и блестящими, — если так, то и золота никакого я тебе давать не обязан.Гейл взвилась с места.— Нет, заплатишь!Он холодно рассмеялся.— За что это я должен платить?— Хотя бы за то, что я сижу тут безвылазно уже почти год и даже не гляжу ни на кого! За верность по нынешним временам нужно платить именно золотом!— Я тебя не держал! — разозлился он. — Вот и ехала бы с этим: помнишь, тебе один предлагал, сама говорила. И золота у него было хоть отбавляй! А я бы нашел себе, не беспокойся!Гейл сверкнула глазами.— Не сомневаюсь! — и заметила:— многие предлагают уехать, но становиться содержанкой не в моих интересах: в один прекрасный день меня вышвырнут без гроша, как надоевшую вещь; к тому же, ты знаешь, я не из тех, кто станет смотреть в рот мужчине только потому, что он покупает женщине наряды и безделушки. Нет, я хочу иметь собственное золото и ни от кого не зависеть! Вспомни, Кинрой, именно такое условие я ставила тебе, когда соглашалась ехать сюда. А ты просил меня о верности. Я свое слово сдержала, сдержи и ты свое!— Ты мне нравишься, Гейл, — произнес он, залпом выпив виски. — Черт, а не женщина!.. Не думал я, что ты захочешь порвать со мной после всего, что у нас было.— Признаться, у нас не было ничего хорошего, — ответила она равнодушно, — мы с тобой всего лишь компаньоны, Кинрой.Он расхохотался.— Компаньоны? Ну ты даешь, девочка! Компаньоны! — И прошептал ей со злобой: — Ты-то не лезла под пули, сидела тут…Она вновь сверкнула глазами.— Это занятие не для женщин! Но надо бы, так и полезла б, не испугалась! Стреляю-то я не хуже тебя!— Да, — проговорил он, внезапно остывая, — пусть, я согласен, Гейл. Мне надоело ссориться с тобой, я не за тем сюда приехал…— Он привлек ее к себе. — Гейл!Она раздраженно вырвалась.— Оставь меня!— Брось, Гейл, — в его голосе зазвучали железные нотки. — Пошутили и хватит… Я отдам тебе твое золото и поезжай куда и с кем хочешь…— Поклянись…Кинрой засмеялся.— Клянусь!— Через месяц?..— Да-да, через месяц… Что, мир?..— Ладно, мир.Она снова села и заговорила совершенно инымтоном:— Как поживают ребята? Давно никого не видела.— Ничего, нормально живут. Пока нам везет.— Да уж… Тебе не страшно так рисковать каждый раз, а? Представь, в один момент все может сразу кончиться!— Что толку думать об этом?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130