Присаживайтесь. Тина села.— Итак, поскольку у меня мало времени, сразу приступим к делу. Стало быть, вы хотите взять ребенка на воспитание?Тина кивнула.— Девочку.— Хорошо. Какого возраста?— Пяти-шести лет.Сестра Беатрис пролистала ее бумаги.— Почему бы вам не обратиться в приют для грудных? Такой ребенок считал бы вас матерью, поскольку вы заботились бы о нем с самого рождения. А с шестилетним, к сожалению, трудно бывает найти общий язык.— Да, понимаю. Я бы хотела взять совсем маленького, но мне никак нельзя оставлять работу, а с грудным это неизбежно пришлось бы сделать. А разве у вас нет детей, которые не помнят своих родителей?— Есть. — Сестра Беатрис снова взялась за бумаги. — Мисс Хиггинс, конечно, жаль, что вы не замужем — мы предпочитаем отдавать детей в семьи, но зато у вас отличные рекомендации. Постараемся подобрать для вас хорошего ребенка. В нашем приюте много замечательных, послушных девочек. — Тина вспомнила лица детей в коридоре.— Сестра Беатрис, простите, в вашем приюте применяются телесные наказания? Школа, где я работаю, давно отказалась от них.В лице монахини отразилось недовольство.— Только в крайних случаях, если по-другому уже нельзя. Вот недавно был вопиющий случай — одна девочка украла кольцо у сестры Констанции. Разумеется, ее наказали очень строго.— Розги?— Да, — сурово произнесла сестра Беатрис, — и три дня под замком.— А как она объяснила свой поступок?— Никак. Это очень сложный ребенок. Мы постоянно вынуждены ее наказывать.— Ничего не помогает?— Нет. Она ни с кем не ладит — ни с сестрами, ни с детьми.— А кто-нибудь пробовал всерьез разобраться, почему? Поговорить с нею?— Мисс Хиггинс, — сказала сестра Беатрис, не отвечая на вопрос Тины, — вернемся к делу. Вот список девочек — возраст и имя. Рекомендую вам Марджи Уорд, Сьюзен Бойл — очень милые, послушные, воспитанные…— Сестра Беатрис, — перебила Тина, — простите, можно мне увидеть ту девочку, что сейчас сидит под замком?— Нет. Наши правила этого не позволяют. Она наказана. Неужели вы хотели бы взять такого ребенка?— Не знаю. Прежде мне нужно на нее посмотреть.— Сожалею. И повторяю — это был бы очень неудачный выбор. Девочка испорченная, злая. Все время лжет.— А кто ее родители?— Не могу сказать: нам о них ничего не известно.— А дети тоже ее не любят?— Нет и, думаю, не случайно. Дразнят.— Вам ее не жалко?— О, она прекрасно умеет защищаться! На прошлой неделе избила одну девочку.— И ее снова наказали?— Конечно.— Вы не думаете, что другая девочка тоже была виновата?— В какой-то степени да. Но Сьюзен Бойл вежлива и послушна, а та девчонка упряма, как сатана. — Сестра Беатрис перекрестилась.Тина встала.— Простите, сестра Беатрис, я очень прошу: позвольте мне увидеть девочку!Монахиня недовольно поморщилась.— Признаюсь, мне неприятна ваша настойчивость, мисс Хиггинс. Я соглашаюсь только из симпатии к вам. К тому же хочу, чтобы вы сами убедились в том, что я говорю правду.Они прошли по слабо освещенному коридору в другое крыло здания. Тина сразу почувствовала, как тут холодно.Монахиня отперла дверь одной из комнат, где было темно и откуда веяло сыростью, и вывела наружу маленькую пленницу.Это была довольно красивая девочка, только очень худенькая. Смуглое личико, большие темные глаза. Грива черных, как смоль, волос спускалась до пояса. Тина заметила, что девочка вся дрожит: на ней было надето одно только бумажное платье без рукавов, на ногах — грубые башмаки.Она молча стояла перед сестрой Беатрис, опустив тонкие руки.— Почему ты такая растрепанная? — грозно спросила монахиня.Девочка на мгновение вскинула глаза — Тина прочитала в них затаенную ненависть.— Я просила сестру Анджелу заплести мне косичку, но, она не согласилась. И даже не дала расческу.— Кто даст тебе расческу — ты же такая грязная!На лице монахини было ясно написано истинно британское презрение к тем, в чьих жилах течет хоть капля крови темнокожих народов.— Давай я тебя причешу, — сказала Тина. Она осторожно расчесала густые волосы девочки, заплела косу и закрепила на конце своей заколкой. Девочка молчала и не двигалась.Тина заглянула в непроницаемо-черные глаза ребенка, и ее посетило странное предчувствие.— Сколько ей лет, сестра Беатрис?— Восемь.Женщина наклонилась к маленькой пленнице.— Как тебя зовут? — тихо спросила она. Тина боялась ошибиться и одновременно почему-то страшилась подтверждения невероятной догадки.Девочка не ответила.— Не скажет, ни за что не скажет! — удовлетворенно произнесла монахиня. — Ее зовут Мелисса.Тина вздрогнула. Сомнения исчезли.— Мелисса?! — взволнованно произнесла она. — Откуда вы знаете?— Она сама сказала — только имя и больше ничего. Ее принесли совсем маленькой, и она была очень сильно напугана: мы думали, вообще не заговорит.— Кто принес?— Какая-то женщина, на попечение которой оставили девочку. У этой женщины было двое своих детей, и она не могла заботиться еще и о чужом ребенке. Мы пытались узнать что-нибудь от самой девочки, но она лепетала только что-то похожее на «Джон» или «Джина» — мы так ничего и не поняли.— Джоан, — прошептала Тина.— Что?— Ничего, сестра Беатрис!Тина смотрела на ребенка. На худеньком смуглом теле проступали ребра, на руках и спине виднелись следы от розг. Боже мой!У Тины в сумочке было немного печенья, и она протянула его девочке, но та, очевидно боясь гнева монахини, не хотела брать.Тина выпрямилась.— Сестра Беатрис! Я избавлю вас от этого ребенка!Глаза монахини округлились.— Вы хотите ее взять? Эту девочку?— Я обязательно взяла бы ее! — Тина вся дрожала от волнения. — Но у девочки жив отец, он заберет ее отсюда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183