Этот второй Таннер вытащил молоденькую, глупенькую девушку из грязи, спас ее от змей и бандитов. Эбби подозревала, что он с состраданием относится к детям.— Спасибо вам, Таннер, — прошептала Эбби.— Я сказал только, что не буду возражать. Договариваться с Хоганом вам придется самой.
— Куча детей? Здесь? — кричал Виллард Хоган из-за массивного стола в своем кабинете. Трое секретарей не сводили глаз с Эбби, наблюдая, как она себя поведет.— Вам не следует кричать, — спокойно заметила Эбби, скрестив руки на груди.Хоган поперхнулся, откашлялся и беспомощно оглянулся по сторонам.— Вон отсюда! — прорычал он в сторону секретарей. Как только они выскользнули за дверь, старик посмотрел на Эбби. — Если ты хочешь, чтобы я сделал пожертвование в пользу сиротского приюта, я согласен.— Ах, Господи! Какая великолепная мысль, дедушка! — Эбби обворожительно улыбнулась, но ее решительности не убавилось ни на йоту. — Если вы сделаете пожертвование, а я буду их учить, то можно считать, что этим детишкам просто повезло. — И, не давая старику вставить слово, девушка добавила: — Знаете, мама всегда говорила, что душа человека формируется в детстве. Если дать ребенку любовь, надежду и образование, то в жизни он сможет совершить невероятно много.До сих пор они избегали говорить о Маргарет. Эбби полагала, что это происходит из-за того, что дедушка рассматривал разрыв с дочерью как одну из самых серьезных неудач в своей жизни. Со стороны Эбби было крайне рискованно упомянуть мамино имя в таком серьезном разговоре. По подергиванию кадыка на шее дедушки Эбби поняла, что на сей раз она попала в самую точку.— Нет никакой гарантии, что кто-нибудь из них скажет тебе спасибо.Эбби задумалась, уловив горечь в словах старика. Ей показалось, что пришло время поговорить о прошлом, а не о настоящем.— Мама любила папу так сильно… — у Эбби перехватило дыхание. Только сейчас она действительно поняла, как сильно ее мама любила Роберта Блисса. Настолько сильно, что бросила обеспеченную семью и отказалась от блестящего будущего. Теперь Эбби осознала это особенно остро, потому что ради Таннера готова была сделать то же самое. Разница заключалась в том, что Роберт Блисс желал, чтобы Маргарет ушла из семьи. Он очень мало ценил деньги и блага, которые можно на них купить. Он ждал, что она все бросит и пойдет за ним. Таннер Макнайт хотел строить свою жизнь сам, и это не позволяло ему принять наследство Эбби. Но, хотя Эбби с радостью пожертвовала бы своим богатством, лишь бы Таннер любил ее, Макнайт и слышать об этом не хотел.Дедушка повернулся на своем кожаном кабинетном стуле спиной к столу, и взору его открылись зеленые, хорошо ухоженные газоны и лужайки.— К сожалению, твоя мать любила его так сильно, что ни одного закуточка в ее сердце не осталось для меня.Даже брошенный мальчик-сирота не смог бы вызвать в женщине больше сострадания, чем убитый горем дед.— Неужели вы никогда не смогли бы смириться с тем, что мой папа является мужем вашей дочери?Виллард Хоган напрягся.— Если бы он не был таким прямолинейным и жестким, я бы, наверное, смирился, но он… он… — старик совсем сник под пристальным взглядом Эбби.— Вы и мой папа так похожи.— Черта с два?— Так похожи, что я хорошо понимаю, почему мою маму тянуло к нему.Упрямый старик едва не заскрипел зубами.— Моя мама всю жизнь была предметом любви. Сначала ее любил отец, потом муж. Она была хорошо образованна, она была самым добрым и жизнерадостным человеком из всех, кого я знаю. Полагаю, это единственное основание, по которому все блага, которые должны были принадлежать ей, перешли ко мне. Именно поэтому я хочу привести сюда сирот. И у вас нет причин мне отказать.— Ну, тогда объясни мне одну вещь. Скажи, почему за долгие годы она ни разу не написала мне? Скажи, почему она даже не рассказала тебе о моем существовании?Эбби и сама раздумывала над этими вопросами.— Папа… он был человеком строгих взглядов.— Ты хочешь сказать — неколебимым?— Да, пожалуй. Он был таким, как вы. Мама никогда открыто не возражала ему. Я думаю, она всеми силами старалась сохранить мир в семье. А еще она, наверное, думала, что ничего не зная о ней, вы не сможете больше вмешаться в ее жизнь. — Эбби нервно покусала губы. — Неужели она ошибалась?Положив массивную голову на подголовник, старик погрузился в изучение потолка. Резной, расписанный сценами из жизни богов потолок отвечал самому высокому художественному вкусу. Не многие особы королевской крови жили в такой аристократической роскоши, как Виллард Хоган. Но Эбби знала, что никакое богатство не сможет заменить любви и тепла, которые дарит человеку семья.— Я сказал ей… — старик откашлялся, — Когда я в последний раз видел ее, я сказал… что, если она выйдет замуж за Блисса… я перестану считать ее своей дочерью.Эбби тяжело дышала. Так вот оно что! Слова, сказанные в гневе, разлучили их на долгие годы. Навсегда. Мама должна была понять, что когда-нибудь ее отец пожалеет об этом, написать ему. Но, очевидно, Роберт Блисс запретил ей это. Господи, сокрушалась Эбби, какая польза от этой глупой ложной гордости?!Подталкиваемая состраданием, она обошла вокруг стола и опустилась перед дедушкой на колени. Взяв его руки в свои, молодая женщина заглянула в глаза старика и увидела боль и сожаление, которые таились в них.— Дедушка, давай не будем повторять ошибок прошлого.Виллард Хоган крепко сжал ладошки внучки.— Давай не будем. — Он постарался улыбнуться. — Полагаю, что я должен оставить всякую надежду на то, что ты согласишься выйти замуж за Патрика?Эбби кивнула. Старик поерзал на стуле, однако рук внучки из своих не выпустил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107