— Вряд ли останется. — Он вздохнул. — Если я ее не заставлю.— Может быть, вам и стоило бы заставить ее. Может быть, так было бы лучше всего.— Напрасно я отпустил ее с самого начала.— Вы хотите сказать, что следовало бы разрешить ей выйти замуж за сэра Уильяма? — Туллия изумленно взглянула на отца.— Нет. Сэр Уильям ей не пара. Я имел в виду, что не следовало ее отпускать в Бергрэмское аббатство. Она бы не сердилась на меня так долго, если бы жила здесь. А теперь…— Она на вас и не сердится, — убежденно возразила Туллия. — Я точно знаю, что не сердится.Он только недоверчиво фыркнул.— Просто вы так же упрямы по отношению к ней, как она по отношению к вам. — В карих глазах Туллии мелькнула укоризна. — Всем же видно: вы с Лиллианой так похожи по характеру, что ни в чем друг другу не уступаете.— Дочь должна повиноваться отцу.— Она и повиновалась, — ответила Туллия, строго придерживаясь логики. — Она же не вышла за Уильяма, верно?— Да, не вышла, но зато ясно дала понять, что не выйдет ни за кого другого. Она все еще тоскует по нему?— По-моему, нет, — задумчиво произнесла Туллия. — Но скоро мы это узнаем. Сэр Уильям приехал сегодня вместе со своей женой, леди Вероной… Леди Верона ждет ребенка.— Ждет ребенка? И Уильям взял ее с собой в такую дальнюю поездку? — Густые брови лорда Бартона презрительно опустились. — Надеюсь, мне не придется пожалеть, что я пригласил сэра Уильяма в Оррик. Он всегда казался мне человеком, на которого нельзя положиться. Самовлюбленный павлин, а не мужчина. Человек, который предпочитает бездельничать при пустующем дворе короля Эдуарда, вместо того, чтобы присматривать за своими землями и за своими людьми. Я не желаю, чтобы он оставался наедине с Лиллианой.— Вы никогда ни о ком доброго слова не сказали, — мягко укорила его Туллия. — Вы отослали бедного Уильяма, когда он попросил руки Лиллианы. А ведь они уже были помолвлены! И ведь вы были очень близки к тому, чтобы проделать то же самое с сэром Олдисом, когда он посватался к Оделии.— Я же позволил ему жениться на Оделии, разве не так? — Он нахмурился еще сильнее, но в то же время еще крепче обнял ее. — А теперь я позволю тебе выйти замуж за юного Сэнтона.Туллия уткнулась лицом в широкую отцовскую грудь и улыбнулась:— Я его люблю. И поэтому вы дали свое согласие, правда? Вы позволили нам с Оделией выйти замуж за тех, кто был нам по сердцу. Почему же вы не могли позволить того же Лиллиане?Растревоженный речами дочери, лорд Бартон погладил ее по голове и рассеянным взглядом обвел открывающуюся за окном картину: озаренные закатным солнцем каменные крепостные стены и плодородные поля за ними.Он был человеком действия, а не слов. Он был воином. Порой ему приходилось подавлять свои чувства или увещевать дочерей, но, когда наставал срок принятия решений, лорд Бартон руководствовался лишь одним: заботой о благе Оррика и его жителей. Он не мог выразить словами причину своего недоверия к Уильяму Дирну. Но он был тверд, как алмаз, в своем убеждении, что этому человеку нельзя отдать ни руку старшей дочери, ни власть над Орриком. И так возник разлад между ним и Лиллианой.Но то решение было правильным, вновь и вновь уверял он себя, пока вел Туллию в парадную залу. Уильям — не пара для Лилли.***Парадная зала была почти битком набита: здесь толпились бесчисленные гости и слуги. Взрывы смеха и гудение одновременных бесед гулко отдавались от сводчатого потолка, когда Лиллиана остановилась на площадке главной лестницы, чтобы взглянуть на собравшуюся внизу толпу.Все выглядело так, как и должно выглядеть, подумала она, слегка улыбнувшись. Туши огромного быка и двух гигантских кабанов жарились на вертелах с прошлого вечера, а теперь их разделывали артели рубщиков-мясников. Другие слуги суетились вокруг, раскладывая по плоским деревянным блюдам перепелов и фазанов, уток и угрей. В центре каждого из множества столов возвышались вместительные супницы с луковой похлебкой и корзины с хлебом; вино и эль лились рекой. Подносы, на которых красовались пироги с начинкой из редких фруктов, и чаши с грушами в сиропе ожидали своей очереди на кухне; их предстояло подать гостям позднее.Лиллиана с невольной гордостью созерцала картину богатого застолья. Еще и трех недель не прошло с того дня, когда ее повергло в ужас плачевное состояние этой самой залы. Два массивных камина зияли чернотой топок, заросших толстым слоем сажи и населенных несметным множеством каких-то пресмыкающихся тварей. Под серым слоем копоти и паутины на поверхностях каминных экранов никто бы не различил их сине-серебряный узор.В последние годы зала редко использовалась для празднеств, и Туллию не приходилось винить за царившее здесь запустение. Что ни говори, ей исполнилось лишь четырнадцать лет, когда обе старших сестры покинули Оррик.Управлять повседневной жизнью замка, да еще и содержать его в образцовом порядке — задача не из легких: таким хлопотам никогда и конца не будет. Для выполнения этих работ в замке имелась многочисленная челядь, но Лиллиана знала, что добрая мягкосердечная Туллия никогда не сумеет должным образом руководить своими прислужниками. Но, по крайней мере, у Туллии хватило предусмотрительности послать за старшей сестрой, когда был назначен день свадьбы.Лиллиане пришлось трудиться с утра до вечера, чтобы замок был готов к приему гостей. Постельное белье — все до последнего клочка — было выстирано, выбелено и высушено на солнце.Из кухонных кладовых выгребли все их заплесневелое содержимое и заполнили освободившиеся места свежей провизией нового урожая. В каждой комнате — от покоев наиболее почитаемых гостей до закутков, предназначенных для самых ничтожных челядинцев, — были обтерты стены и выметены полы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114