Однажды мне все же придется отказаться от излюбленных цветов ради темного платья и кружевной шали.
— Чепуха. Вы, наверное, нашли волшебный источник молодости. Если бы вы только пожелали поделиться своим секретом…
— Боюсь, каждой женщине приходится искать собственный источник, Александра. Тайна вечной молодости хранится в душе каждой из нас.
— Постараюсь запомнить это.
— Джулия, — попросила Мэдди, — ты не могла бы оставить нас на несколько минут, я хочу поговорить с Александрой наедине.
— Хорошо, мэм.
Джулия положила на трюмо щетку и тихо вышла в смежную комнату. Дождавшись, пока закроется дверь, Мэдди заговорила:
— Мне очень не хочется говорить тебе об этом сейчас, когда у тебя такое приподнятое настроение, так не хочется тебя расстраивать, но я должна предупредить тебя.
— О чем? — встревожившись, спросила Алекс.
— Сегодня после полудня Льюис встречался с губернатором Даллингом как раз в то время, когда адмирал Грант явился к нему с визитом. Льюису ничего не оставалось, как пригласить генерала на бал.
— О, только не это!
— Увы, это так, дорогая. По-моему, у нас пока не было разговора о том, как мы относимся к войне, Алекс, но должна сказать, что, несмотря на всю нашу симпатию к Майлзу и сочувствие людям, желающим жить в независимом государстве, а не в колонии, мы с Льюисом причисляем себя к британским подданным и остаемся верными Англии и королю Георгу. Быть может, наша позиция покажется тебе трусливой, но тем не менее большинство жителей острова разделяют ее. Видишь ли, для нас не столь важно, выиграет или проиграет Америка эту войну. Нас беспокоит другое: ближайший к нам остров — Гаити. Поэтому мы находимся в постоянной опасности быть атакованными испанцами, дерущимися с американцами за то, чтобы получить в свое распоряжение всю Вест-Индию. Поскольку американцы не в состоянии защитить Ямайку от испанцев, мы вынуждены искать покровительства у Англии. Так что лояльность властям в наших условиях — суровая необходимость.
— Я понимаю, — сочувственно кивнула Алекс.
— Как видишь, — продолжала Мэдди, — из всего этого следует, что адмирала Гранта в городе приветствуют с распростертыми объятиями, и я тоже обязана оказать ему теплый прием. Кроме того, — добавила Мадлен, подмигнув, — если мы поведем себя умно, мы сможем узнать, насколько адмирал осведомлен о Майлзе и не послал ли он ему вдогонку корабли.
— Конечно, вы правы, — с некоторой заминкой согласилась Алекс.
— Есть какие-нибудь «но»?
— Я только хотела сказать… Интересно, что адмирал Грант знает обо мне. Если доктор Копели действительно попал к нему на аудиенцию, как грозился, они, возможно, готовы повесить меня за измену.
— Измену? Что за чепуха! Твое преступление состоит только в том, что ты полюбила. И если уж дело дойдет до разбирательства, ты можешь сказать свое веское слово. Обещаю тебе, адмиралу стоит только бросить на тебя один взгляд — и он поверит всему, что ты скажешь. Он тешит себя мыслью, что пользуется успехом у женщин, и, как я поняла, не чурается удовольствий. Я со своей стороны обеспечу хорошее вино и хороший стол, ты постараешься преподнести себя в лучшем виде, и, уверяю тебя, он будет готов молиться на тебя и ловить каждое твое слово.
— Мэдди, — недоверчиво покачала головой Алекс, — этот человек — адмирал!
— Нет, моя дорогая, ты смотришь на все не с той стороны. Этот адмирал — мужчина. Помни об этом.
Мадлен зашуршала шелками, направляясь к двери.
— Скоро приедут гости, и я должна идти. Поскольку Мэвис Даллинг почетная гостья, они с супругом приехали около часа назад и будут принимать остальных гостей вместе с нами. Ты можешь не торопиться, дорогая, я не хочу подвергать тебя мучительному испытанию приветствовать гостей.
На цыпочках, неслышно Мэдди подкралась к двери в смежную комнату и без предупреждения резко открыла ее. Джулия отлетела на середину комнаты, не смея от страха поднять глаза на хозяйку. Мэдди беспомощно взглянула на Алекс:
— Ну ничего не могу с этим поделать. В нашем доме невозможно иметь никаких секретов от слуг.
Алекс лишь улыбнулась. Заметив, что у Джулии трясутся руки, она попыталась успокоить девушку. Спустя некоторое время Алекс и Джулия уже непринужденно болтали, забыв об инциденте.
Когда Джулия закончила прическу и принялась зашнуровывать корсет, Алекс посмотрела в зеркало, и улыбка сошла с ее губ. Веселье ее было напускным, смех — фальшивым, и зеркало отражало эту фальшь с жестокой правдивостью. Сквозь искусственную веселость проступала боль. Впервые она почувствовала настоящий гнев и обиду при мысли о предательстве Майлза. Он должен был понять. Если бы его чувство было таким же глубоким и искренним, как ее, он сумел бы справиться с предубеждением.
Странно, но гнев помог Алекс встряхнуться и перебороть подступившие было слезы. Ну что же, если гнев стал ей союзником, не стоит искать оправданий изменнику. Может быть, этот гнев позволит ей пережить предстоящий вечер, даст ей силы быть веселой и бойкой.
Джулия из жалости к Алекс не стала затягивать шнуровку туго, но когда настал черед платья, оказалось, что Алекс в него не влезает. Пришлось начинать все сначала, на сей раз без снисхождения. С непривычки у Алекс закружилась голова и перед глазами потемнело. Джулия помогла застегнуть нижние юбки, потом через голову надеть платье, и на этот раз платье оказалось в самый раз.
Алекс судорожно глотала воздух, и Джулия, опустившись на колени для того, чтобы обуть Алекс в новые атласные туфельки, сказала:
— Вам надо всего лишь легче дышать, мэм.
— Как это — легче?
— Неглубоко, мэм, только грудью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134