Скажи? — Заинтригованная словами Шамили, Алекс отставила кубок. — Прошу тебя, скажи, что ты придумала?
— Я не могу. Ты должна мне довериться. — Тщательно скрывая свое раздражение, Шамиля взяла со стола кубок и вновь подала его Алекс. — Положись на меня и расслабься. Ну, пей же!
— Золотая Птичка пойдет со мной!
Рук вошел в помещение и встал перед женщинами, широко расставив ноги и скрестив руки на груди. Удивленно взглянув на золотое видение, Рук на миг лишился дара речи от такой красоты.
— Рук, — завопила Шамиля, торопливо закрыв яшмаком лицо. — Сюда запрещено входить без спроса!
Глубоко удрученная тем, что неожиданный приход Рука помешал ей совершить убийство, умело разыгрывая смущение, Шамиля бросилась к Алекс якобы для того, чтобы закрепить вуаль, и как бы нечаянно ударила северянку по руке, да так крепко, что Алекс выронила кубок, который уже успела поднести к губам.
Темное вино кровавой струйкой потекло на толстый ковер.
«Наверное, у меня действительно нервы не в порядке», — подумала Алекс, глядя на вино, поразительно похожее на кровь. По спине девушки пробежал холодок, будто сама смерть, пролетая, коснулась ее своим крылом.
— Простите, — пробормотала Алекс, — он выскользнул у меня из рук.
— Это Рук виноват, — сердито бросила Шамиля. — Он знает, что сюда не заходят без разрешения.
— Тысячу извинений, принцесса, — сказал Рук без особого, впрочем, сожаления. — Сюда меня привело дело чрезвычайной важности. Золотая Птичка пойдет со мной.
Сердце Шамили замерло.
— Принц захотел увидеть Золотую Птичку?
— Принц еще увидит ее сегодня, а сейчас она пойдет со мной.
— Куда вы меня ведете? — нервничая, спросила Александра, находясь под впечатлением вида струйки, так похожей на кровь.
— Тебе не положено задавать вопросов. Пошли.
Рук подошел к выходу и приподнял полог, давая возможность ей выйти. Александра бросила взгляд на Шамилю, но лицо седьмой жены принца было совершенно непроницаемым. Алекс не смогла прочитать на нем ничего: ни ненависти, ни сочувствия.
— Ты подождешь ее возвращения здесь, — приказал Шамиле Рук.
Проснувшись, Майлз почувствовал удивительную легкость. Гейла и Башеда вернули его к жизни. Он не только чувствовал себя чистым и отдохнувшим, что само по себе можно было назвать чудом, но и здоровым: руки больше не болели. Они были перевязаны тканью, пропитанной каким-то приятно пахнущим снадобьем. Девушки сидели на коленях возле его постели и терпеливо ждали, опустив глаза. Рядом лежали аккуратно сложенные чистые восточные шаровары — заскорузлые от грязи и крови бриджи Майлза исчезли.
— Спасибо вам, леди, — улыбнулся Майлз. — Интересно, Алекс знает о существовании такой чудодейственной мази? — пробормотал он.
Гейла подняла вдруг на него свои черные задорные глаза, и он наконец понял, чего они ждут. Перед ним стояла задача не из легких. Как дать им понять, что при всем его уважении он не желает от них ничего.
Немного подумав, Майлз решил одеться. Гейла не спускала с него глаз.
— Ты очень хороша, честное слово, моя дорогая, но сердце мое принадлежит другой, — сказал Кросс, когда шаровары были надеты.
Гейла зачарованно смотрела на мужчину, сильное тело которого только что растирала и массировала. Поднявшись с колен, она изящным жестом отстегнула вуаль. Ее напарница, мгновенно оценив ситуацию, поспешила покинуть шатер.
Гейла подставила губам Майлза свое красивое лицо. Кросс застонал, не зная, как еще объяснить ей, что ее жест доброй воли не может быть принят и оценен по достоинству.
— Иди за ней, малышка, — сказал он, указывая на дверь.
Гейла не поняла его или не захотела понять. Тогда он нежно взял ее за плечи, чтобы проводить к выходу, но девушка совсем по-другому расценила его жест и, едва руки Майлза легли ей на плечи, крепко обняла его за шею, встав на цыпочки. Майлз попытался распрямиться и невольно оторвал черноглазую красавицу от земли. Гейла жадно приникла к его губам.
— Довольно, малышка, довольно, — прошептал он, скорее растроганный, чем расстроенный ее необычным поведением. — Я весьма польщен, но…
Гейла вновь прижала губы к его губам, не давая ему сказать ни слова. Майлз отпустил ее талию, и она соскользнула вниз. Майлз осторожно разжал ее пальцы и опустил девушку на пол.
Гейла нахмурилась, обиженная тем, что Лев отказывается принять ее дар, не понимая, почему он отверг ее. Слезы показались в уголках ее огромных черных глаз. Она положила руки ему на грудь. Майлз отстранился.
— Нет, Гейла, я…
В этот момент полог приподнялся, и в шатер вошел Рук.
— Гейла тебе не понравилась? — спросил он, удивленный отсутствием у пленника интереса к красавице смуглянке.
Рук чувствовал себя отчасти задетым, поскольку сам выбрал двух самых красивых рабынь для услады Льва.
— Она красива, — сказал Кросс, глядя, как Гейла опускается на колени перед визирем в страхе, что тот накажет ее за то, что не смогла угодить пленнику. — Но мне нужна только моя женщина, Рук. Познав ее, я больше не хочу других, даже самых чудесных.
Рук в ответ лишь молча хлопнул в ладоши, и Гейла тут же неслышно, как тень, выскользнула из шатра. Рук прошел следом, вернувшись через несколько секунд в сопровождении другой женщины.
— Алекс? — выдохнул Майлз, не веря своим глазам.
В облачении из переливчатого золотого шелка она скорее напоминала чудесный сон, чем женщину из плоти и крови.
— Майлз? Майлз!
Заливаясь слезами, Алекс кинулась к своему возлюбленному, напрочь забыв о визире, молча наблюдавшем сцену встречи любовников.
Майлз прижал ее к себе, повторяя:
— Прости, прости меня за все!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134