Ресницы девушки задрожали, когда викинг качнул головой в ее сторону, но его ледяной взгляд был прикован к лицу Сьюлина.
– Ты это сделал. – Это не было вопросом.
Сообразив, что его пока не собираются убивать, Сьюлин заметно оживился. Он изобразил подобострастную улыбку.
– А как еще обращаться с женой, которая осмеливается перечить своему мужу? Может, ты научишь ее послушанию.
Викинг качнул головой.
– Ты отдаешь мне свою жену?
– Да… да… если хочешь. – Сьюлин говорил с таким рвением, что даже начал заикаться. – Что хочешь с ней то и делай. Хоть она и дерзкая девка, но не уродина. Смотри… – Он протянул руку к ее лицу.
– Тронь ее и останешься без руки!
Глаза Сьюлина полезли на лоб. Разинув рот, он глядел на меч норманна, сверкнувший прямо над его протянутой ладонью.
– Тебе ее мало? – пробормотал он. – Вот… – Не решаясь убрать руку, другой рукой он вытащил из-под туники мешочек и протянул викингу. – Возьми и мои сокровища.
Викинг даже не шелохнулся. В его голосе звучало презрение.
– Что ты пытаешься выкупить, англичанин? Твою жизнь? Твой дом? Или только руку? – Он опустил меч, коснувшись запястья Сьюлина. – Что ты хочешь выменять на жалкую горсть монет и избитую жену?
– Нет… нет… ты не понял. – Ладонь Сьюлина так сильно дрожала под клинком викинга, что на его коже выступила тонкая кровавая полоса. Заметив это, он по-поросячьи взвизгнул и отдернул руку.
Кончик меча снова замер напротив его сердца.
– Я только сегодня ее побил… а раньше никогда… и эта девка нетронутая… клянусь… – бессвязно забормотал перепуганный Сьюлин и умолк, заметив удивление в глазах норманна. Ивейна видела на лице мужа не только ужас, но и расчет. Он облизал губы. – Вы и так разорили весь город, обчистили лавки, ограбили церковь. Так неужели этого золота и девушки недостаточно, чтобы сохранить мне жизнь? Девственницу можно дорого продать, если не хочешь оставить ее себе. Или отдай ее своим людям. Со стороны смотреть еще забавнее.
Казалось, стены зала вот-вот покроются инеем. Ивейна поежилась. Она слышала, как викинг заговорил снова, и его голос жалил, как ледяной ветер тундры.
– Клянусь Тором, я знал, что вы, англичане, лживые, вероломные предатели, но каким надо быть человеком, чтобы отдать свою жену опьяненным от крови воинам?
– Разве не это вам нужно? – закричал Сьюлин, возбужденно размахивая руками. – Вы грабите, вы насилуете, так возьми ее. Возьми ее прямо здесь. Ты увидишь, что я говорю прав…
Раздался пронзительный крик, и туман, окутывавший сознание Ивейны, рассеялся. Жажда убийства вспыхнула в глазах норманна; во взгляде Сьюлина отразился ужас. Клинок взлетел над его головой и обрушился на него, со свистом рассекая воздух.
Когда тело Сьюлина упало на пол в нескольких дюймах от лица Ивейны, девушка даже не поморщилась. Она видела, как убийца ее мужа убирает меч в ножны и вытаскивает из-за пояса кинжал, видела ярость в его глазах, когда он склонился к ней.
Значит, он и ее убьет. Она ничего не почувствовала.
Кинжал разрезал кожаную петлю на девичьих запястьях. Освобожденные, ее руки бессильно упали бы, но Рорик их придержал. Его ярость схлынула, но ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы обратиться к ней с нежностью.
– Полегче, малышка. Опускай руки медленно.
Она не проронила ни слова, ее лицо осталось безучастным, но Рорик заметил, как она побледнела, когда к рукам начала приливать кровь.
Он надел на нее киртл, но спину оставил открытой. Затем, не раздумывая, перебросил ее через плечо и поднялся на ноги.
Он сам не знал, зачем уносит ее из дома. Но оставить ее, избитую и беспомощную, он не мог. И не важно, что она англичанка. Из-за нее он убил человека.
Она принадлежит ему.
Вторая глава
Ее окружали звуки, приглушенные и смутные, словно во сне. Чьи-то крики, рев пламени, неожиданно оборвавшийся пронзительный вопль.
Мимо пробежала кричащая женщина, за ней гнались двое мужчин. Ивейна попыталась вспомнить ее имя, но затем заметила лежащее на берегу мертвое тело, и ее горе, оказавшееся сильнее потрясения и боли, было невыносимым.
Она отключилась, словно отгородившись ставнями от бушующей грозы. Она слышала, как ее похититель окликнул преследователей, видела, что женщина убежала, но все это уже не имело значения.
Она не знала, куда ее несут, и ее это не волновало.
– Рорик! Чего ты тут мальцов таскаешь, когда есть добыча получше? Ты же в церковь шел, дружище, а не в коровник.
Рорик взглянул на высокого бородатого воина, преградившего ему путь. Его шлем был помят, на мускулистой руке запеклась кровь, но голубые глаза весело блестели, а с плеча свисал мешок, набитый золотом и серебром.
– Зато ты без добычи не остался, Торольв.
– Меня никто еще не называл недотепой, – ответил воин, повернувшись и зашагав рядом. – Но я впервые вижу, что ты кого-то несешь. Только не говори, будто ты ищешь новых рабов для своей мачехи. Она из них за неделю все соки выжмет. – Он повысил голос до пронзительного фальцета. – Иди туда, иди сюда. Делай то, делай это.
Рорик горько усмехнулся.
– Я бы Гуннхильд и собаку не доверил, – продолжил Торольв, мельком взглянув на безжизненное тело на плече своего друга. – Да брось ты этого сопляка. Неужели ты собираешься везти его домой? Все равно он помрет в дороге.
– Наверное, мы слишком долго были в море, – мрачно заметил Рорик. – Присмотрись-ка получше, тупица.
Торольв окинул его возмущенным взглядом и загоготал, только сейчас заметив волну золотисто-каштановых волос, ниспадающую до самых колен Рорика.
– Молот Тора! Это же женщина.
– Хорошо сказано, Торольв. Я рад, что мои люди столь наблюдательны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63