— Уверена, что вы правы. — Донья Луиза даже не пыталась скрыть облегчения. — Возможно, позднее, когда ему станет легче, я смогу что-нибудь сделать. Я буду развлекать его.
— Да, позднее, — холодно согласилась Пилар.
Исабель, несмотря на все ее добрые намерения и желание помочь, была бесполезна. Она не могла удержаться от слез при взгляде на раненого, а ее движения были столь неуверенны, что однажды она чуть не уронила бинты в таз с грязной водой. Когда Исабель пыталась напоить Рефухио, тот неминуемо бы захлебнулся, не выхвати Пилар стакан из рук женщины.
В тесной каюте постоянно находилось слишком много людей. Передвигаться по ней из-за этого было очень трудно. Стремясь принести пользу, они наперебой давали советы, но вносили только лишнее беспокойство, ибо Пилар, слыша многочисленные рекомендации, готова была усомниться в себе. В спертом воздухе висел тяжелый запах крови и бренди, было трудно дышать. Когда Пилар в очередной раз перешагивала через длинные ноги Балтазара, ее терпение лопнуло. Пообещав, что у постели раненого все будут дежурить по очереди, она умоляла их выйти. Ей неохотно повиновались.
После полуночи у Рефухио началась лихорадка. Она обтирала его холодной водой, но мокрые тряпки высыхали у нее на глазах. Его лицо пылало. Она в сотый раз проверяла, не уменьшился ли жар, когда его ресницы, затрепетав, приподнялись.
Глаза Рефухио лихорадочно блестели, но взгляд был осмыслен. Он что-то искал. Пилар видела, как он собирается с силами, желая что-то сказать. Опередив его, она быстро сообщила:
— Вы ранены и лежите в нашей каюте.
— Знаю, — прошептал он, снова закрывая глаза.
— Я могу что-нибудь сделать? Может, вас получше укрыть? Или вы хотите пить?
Он с трудом покачал головой. Пилар прикусила губу, напряженно думая, о чем еще спросить, чтобы не дать ему соскользнуть обратно в беспамятство. Было глупо спрашивать его, сильно ли он страдает, — она не могла облегчить его боль. Пока она будет бегать за остальными, он может снова потерять сознание. Он с усилием открыл глаза.
— Вы видели?..
Она сразу поняла, о чем он спрашивает, но удивилась его вопросу. Пилар не знала, что Рефухио было известно о ее присутствии на палубе во время сражения.
— Все, что я поняла, — это то, что в вас выстрелил не пират. Но я не видела, кто это был.
Он вздохнул, и его веки тяжело опустились. Через некоторое время он еле слышно прошептал:
— Останьтесь здесь. Останьтесь. Не выходите из каюты.
— Не буду, — пообещала она.
Он уснул.
Она сидела на стуле рядом с его постелью, сложив руки на коленях Шея у нее болела, спина ныла, и в глазах все мелькало, но спать ей не хотелось. Она сидела, выпрямившись в струнку, и глядела прямо перед собой. Страх, словно яд, постепенно охватывал ее. Снова и снова Пилар вспоминала момент, последовавший после того, как отряд защитников обратил пиратов в бегство, — момент, когда прозвучал выстрел, поразивший Рефухио. Она не видела, кто стрелял, но Эль-Леон, вне сомнения, видел. Он видел и, лежа на палубе и истекая кровью, знал, что в него стрелял не пират.
Каким-то образом дону Эстебану удалось нанять убийцу. Но как это могло случиться? Ведь ее отчим отплыл раньше. Он понятия не имел, что они отправятся вслед за ним на «Селестине».
Возникало несколько возможных объяснений. Первое: наемники дона Эстебана могли следовать за ними, напасть на след в Кордове, в доме ее тетки, затем появиться в Кадисе и, чтобы выполнить задание, занять место на корабле. Второе: наемный убийца мог следить за ними до Кадиса, а здесь заплатить какому-нибудь матросу, чтобы тот выполнил поручение. Также возможно, что кто-то из членов банды предал Эль-Леона. Человек, предоставивший им лошадей, мог затем связаться с доном Эстебаном и предложить тому свои услуги. Казалось вероятным и то, что по трагическому совпадению кто-то из находившихся на корабле был на жалованье у дона Эстебана и либо сам воспользовался возможностью расправиться с Эль-Леоном, либо кого-то нанял. Наконец, кто-то из четверых — Энрике, Чарро, Балтазар или Исабель — мог получить деньги за роковой выстрел. Она не могла решить, какая из двух последних возможностей представлялась ей более невероятной.
Пилар подумала, что здесь она будет в безопасности. Корабль представлялся ей неким оазисом вне времени и пространства, где страх и внезапная смерть не имели права на существование. Оказалось, она ошибалась, и это потрясло ее до глубины души.
Рефухио приказал ей остаться. Даже в том состоянии, в котором он находился, он беспокоился о ее безопасности. Но он сам очень плох.
Что, если именно ее отчим подослал убийцу? Он ведь хочет ее смерти.
Единственным объяснением всему могла быть мстительность дона Эстебана. Рефухио унизил его, разрушил его планы относительно Пилар. Кто, как не дон Эстебан, ради мести не остановится ни перед чем? Кто еще из врагов Рефухио согласится проделать такое путешествие, чтобы расправиться с ним?
Но почему убийца не выстрелил в нее? Пилар задавала себе этот вопрос снова и снова. Почему он не заколол ее ножом в коридоре во время стычки с пиратами? Почему не сбросил за борт, когда она ночью гуляла по палубе?
Сейчас уже ничто не могло помешать ему сделать это. То, что в этой каюте, рядом с Рефухио, она в безопасности, было не более чем иллюзией. Он не сможет защитить ее, а она, оставшись здесь по его просьбе, не сможет спасти его.
Она должна привести сюда остальных. Они помогут сохранить Рефухио жизнь.
Помогут?
Вскоре один из них придет сменить ее, чтобы дежурить у постели Рефухио всю ночь до рассвета. Ночью и тело, и душа особенно слабы и им легче всего расстаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117