Руки Исабель повисли безжизненно, будто плети; голова болталась из стороны в сторону в такт шагу коня. Индеец помчался догонять соплеменников, увозя с собой свою добычу.
Балтазар взвыл, будто зверь. Чарро упал на колени, изрыгая проклятия. Энрике стиснул плечо доньи Луизы, которая пребывала в состоянии шока. Висенте обводил всех безумным взглядом и беззвучно шептал молитву.
Рефухио выхватил мушкет из безвольных рук Висенте. Установив ружье на боку мула, он тщательно прицелился в спину удаляющегося индейца и нажал на курок.
Прогремел выстрел. Но краснокожий только покачнулся и еще ниже наклонился над своей пленницей, почти прижавшись к лошади.
Рефухио медленно опустил голову, коснувшись лбом горячего мушкетного ствола, и закрыл глаза.
19.
Они стояли, прислушиваясь к постепенно затихающему стуку копыт, и растерянно глядели друг на друга. Трудно было поверить в то, что Исабель теперь нет с ними, что она в руках апачей. Все произошло так быстро и было настолько ужасным, что просто не укладывалось в сознании.
— Я поеду следом, — пробормотал Висенте как бы про себя. — Мы все должны поехать и помочь ей. Мы просто обязаны спасти ее.
— И как ты себе это представляешь? — резко спросил Энрике. — Стоит на секунду ослабить внимание, сделать одно неверное движение, и мы сами окажемся во власти дикарей. А они с удовольствием сделают из нас отбивные.
— Она пострадала по собственной глупости, — добавила Луиза. — Кто мог предположить, что ей вздумается вернуться за шляпой.
— За шляпой, — повторила Пилар. — Она вернулась за шляпой.
Балтазар хрипло стонал, корчась на земле, прижав руки к кровоточащей ране на боку, откуда торчало оперение стрелы. Видно было, что рана причиняет ему невыносимую боль.
Все вдруг вспомнили, что среди них находится тяжелораненый, и это вывело их из состояния глубокого оцепенения. Они тут же развернули бурную деятельность, как будто это могло в какой-то мере компенсировать неспособность помочь Исабель. Пилар засуетилась вокруг великана, укладывая его поудобнее на здоровый бок. Донья Луиза готовила бинты, Чарро, отломив наконечник стрелы, с величайшей осторожностью вытащил ее из сквозной раны, а Энрике быстро наложил повязку. Донья Луиза помогала ему, хотя трясущиеся пальцы плохо ее слушались. Но она отчаянно храбрилась, чтобы не ударить в грязь лицом перед Энрике, который время от времени бросал на нее насмешливый взгляд. Рана была серьезной, и все надежды были только на то, что организм Балтазара покажет, задеты какие-либо жизненно важные органы или нет.
Пилар предоставила остальным заниматься Балтазаром, а сама вернулась к Рефухио. С тех пор как он сделал последний выстрел, он не издал ни звука и даже не пошевелился. Только грудь вздымалась и опускалась в частом ритме. С кружкой воды в одной руке и куском бинта в другой Пилар присела рядом с Рефухио и тронула его за плечо.
Он поднял голову и приоткрыл воспаленные глаза, на секунду встретившись взглядом с Пилар, затем снова смежил веки. Пилар помогла ему лечь, прислонившись к вьючному седлу, затем начала осторожно смывать с его головы запекшуюся кровь и прилипшие к ней песок и травинки. По счастью, пуля всего только скользнула по черепу. Кровотечение, которое поначалу было довольно сильным, теперь почти остановилось. Никакой опасности для жизни Рефухио эта царапина не представляла. Пилар решила, что он отделается всего лишь головной болью.
Но что-то в характере этой раны показалось Пилар подозрительным. Она осторожно прикоснулась к ней пальцами, отводя в сторону волосы Рефухио, чтобы взглянуть еще раз повнимательнее. Она никак не могла понять, что же ее насторожило. Рефухио беспокойно зашевелился, ее прикосновение заставило его поморщиться от боли. Пилар поспешно потянулась за бинтом. И тут внезапная догадка озарила ее мозг.
Она сидела на корточках, сжимая в руке бинт, и смотрела на рану, из которой капля по капле сочилась густая темная кровь. Борозда, оставленная пулей, была более глубокой на лбу, а не ближе к затылку, следовательно, выстрел, поразивший Рефухио, никак не мог быть сделан со стороны индейцев, находившихся у него за спиной. Пилар подняла голову и медленно обвела взглядом мужчин, всех по очереди, — Чарро, Балтазара, Энрике и даже Висенте. Кто-то из них. Ведь женщины держали в руках мушкеты, только когда перезаряжали их.
Это не могло быть случайностью. Мужчины были опытными стрелками. Они умели обращаться с оружием и не привыкли тратить зря порох и пули. Неужели один из них оказался способен на предательство? Но почему, господи, почему?
Рефухио смотрел на нее вопросительно, испытующе. Пилар тоже не сводила с него глаз. Она видела на его лице следы напряжения, духовного и физического, которое не покидало его в последние дни ни на минуту. Его беспокоила новая рана, он выглядел изможденным и усталым, в уголках глаз появились морщинки. У Пилар сердце кровью обливалось, и она сжимала зубы, чтобы не разреветься. Сколько Рефухио еще сможет выдержать, хотела бы она знать. И сколько она сможет скрывать от него то, что узнала сейчас.
Рефухио слегка покрутил головой и пощупал рану. Потом шепотом, так, чтобы слышала только Пилар, сказал:
— Ну, перевязывай же. Ты ведь уже промыла ее. И учти, что я соглашаюсь на это только из соображений гигиены и чтобы выглядеть более-менее благопристойно.
Пилар заколебалась, борясь с непреодолимым желанием тут же все рассказать Рефухио. Но вдруг он не поверит? Тогда ситуация станет еще более сложной и запутанной. Пилар начала медленно оборачивать бинт вокруг головы Рефухио.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117