Матросы отдыхали в кубрике, ожидая капитана. Прошло уже довольно много времени, но экипажа с Марселем не было видно.
Наконец из тумана появились темные очертания лошади, и экипаж с шумом остановился. В то же мгновение Джулия схватила сумочку, поправила шляпку и бросилась к пристани. Шершавые доски закачались под ее торопливыми шагами. Сзади послышался крик, но она не оглянулась. Марсель вышел, чтобы помочь ей подняться в экипаж.
Старая повозка пахла пылью, потом, гнилой соломой, но Джулия не замечала этого. Усевшись на потрескавшееся кожаное сиденье, она, смеясь, поправила одежду, затем убрала свой багаж, освобождая место Марселю. Он крикнул что-то извозчику, она не разобрала что, затем, уже на ходу, вскочил в повозку. Нагнув голову, Джулия выглянула в окно. Никаких признаков погони.
— Ура, мы убежали! — воскликнула она, кладя свои затянутые в перчатку пальцы на руку сидевшего рядом мужчины. Он быстро передвинул ее руку под свой локоть и прижал к себе. Джулия оказалась совсем рядом, их бедра и плечи соприкасались.
— Да, — в его голосе прозвучало удовлетворение, — мы убежали.
Свет от фонаря повозки едва проникал внутрь, и Джулия не могла рассмотреть выражение лица Марселя, но чувствовала, что он смотрит на нее, очевидно, ожидая ответа. Стараясь придать лицу беззаботное выражение, она весело спросила:
— Интересно, что скажет капитан, когда обнаружит, что пленница сбежала?
— Давайте забудем о нашем добром капитане. Единственное, что нас должно беспокоить, это мы сами.
— Да, разумеется. Мне так хочется увидеть Лондон. Я никогда не бывала здесь раньше. Вы знаете город?
Девушка прислонилась к окну, стараясь несколько увеличить расстояние между ними. Однако, когда она откинулась назад, де Груа придвинулся еще ближе, крепко сжимая ее руку.
— Я был здесь давно, — рассеянно ответил он. Казалось, его мысли витали где-то далеко.
— Вы… Вы знаете, как отыскать бонапартистов в Лондоне? Мы не должны терять с ними связи.
Последнее высказывание было явно некстати, потому что он тихо засмеялся и передвинул руку под ее накидку, на талию, поближе к груди.
— Да, это мне известно, — хрипло пробормотал де Груа.
Джулия могла бы принять суровый вид и потребовать, чтобы он прекратил подобные вольности, но почувствовала какую-то перемену в поведении Марселя: появились беспокойство и некая агрессивность, которую она не замечала прежде, хотя что-то подобное проскользнуло, когда он делал ей предложение в каюте, до вмешательства капитана Торпа. Если он не отреагирует на ее замечание, что тогда? Кричать? Бороться? И то и другое бесполезно. Можно попробовать защититься словом.
— Будет… будет очень печально, если мы пропустили отплытие судна на Святую Елену, — сказала Джулия, торопливо кладя свою руку на его, пытаясь остановить ее продвижение.
— Не надо бояться, — откликнулся Марсель ровным голосом.
— Никогда не прощу себе, если это случится, — произнесла она, бурно протестуя, потому что он высвободил руку и устремился к кружевам декольте.
— Успокойся, любовь моя, — де Груз прикоснулся к ее виску.
Сообразив, что истерика позволит ему еще больше распустить руки, девушка заставила себя расслабиться и глубоко вздохнула.
— Безусловно, вы правы. Я уверена, все к лучшему. Скажите, где мы остановимся? Вы нашли для меня какой-нибудь респектабельный отель?
— За городом есть гостиница, где я бывал, — «Пес и куропатка», — ответил он, целуя ее в подбородок. — Мы поедем туда, если не возражаете.
Джулия попробовала рассмеяться:
— Нисколько, мне все равно, где остановиться.
— Мне тоже, — откликнулся он, понизив голос, — если рядом — вы.
Де Груа ожидал какой-то реакции, какого-то ответа на свою реплику, но Джулия колебалась, не зная, что именно произнести. Может, искренность спасет ее от приставаний Марселя? Стоило попытаться.
— Послушайте, Марсель, — сказала она наконец. — Я говорила вам, что меня не интересует замужество.
— Я это хорошо помню, моя любовь, но надеюсь, вы скоро поймете, насколько нелепы мысли о независимости для женщины с вашей красотой. Вы
— постоянное искушение, и кто-то должен защищать вас от тех, кто не в силах устоять.
— Замечательно, — съязвила она. — Но у меня нет ни малейшего желания менять одного тюремщика на другого.
— Тюремщик? Только не я. Вы скоро убедитесь, что лучшего мужа вам не найти. Мы прекрасно заживем, объединив наши состояния. Сможем вращаться в высшем обществе, иметь дом в Париже и небольшую загородную виллу. Я не ревнив по натуре, и если вы будете закрывать глаза на мои мелкие грешки, я также не стану мешать вам развлекаться.
В то время как де Груа сжимал и ласкал ее грудь, гнев Джулии нарастал. Желание отбросить его руку становилось слишком сильным. Она не могла более выносить этого. Необходимо было что-то предпринять.
— Состояние? — воскликнула Джулия. — Откуда эти нелепые мысли, будто я владею состоянием? Почти все, что у меня есть, находится в этом экипаже.
Заявление произвело желаемый эффект. Марсель убрал руку и откинулся назад, уставившись на нее в темноте.
— Что вы говорите? Ваш отец был одним из самых богатых людей в Новом Орлеане.
— Вот именно, был. Но он заложил все поместья и имущество, чтобы финансировать эту экспедицию. Вы ведь присутствовали, когда обсуждалось дело, и тоже вкладывали деньги. И должны были знать.
— Едва ли. Ваш отец не доверял мне, — проворчал он. — Мне разрешили только вложить деньги и участвовать в экспедиции, не более того. Я был чужаком, которого не посвящали в подробности, хотя Торп, вообще человек другой национальности, был допущен на совещание без колебаний.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123