– Произносимые любезности давали ей время прийти в себя и вернуть утраченное самообладание.
– Благодарю вас, не надо. – Пожилая женщина опустилась на кушетку. В течение какого-то времени она смотрела на свои обтянутые перчатками ладони, которые, сжавшись в кулаки, лежали у нее на коленях, а потом подняла глаза на Аню.
– Я насчет Равеля. Вы не видели его?
– Вы имеете в виду, после дуэли? Нет, не видела.
Мадам Кастилло закрыла глаза.
– Я этого боялась.
– Он… он исчез? – Не спросить было просто невозможно.
– В тот же день, когда утром его принесли домой после дуэли. Я не хотела бы, чтобы вы считали меня беспокоящейся понапрасну, но однажды он уже исчезал подобным образом, и я не видела его потом в течение четырех лет.
«Однажды» – после того, как погиб Жан. Аня беспомощно развела руками.
– Я понимаю, но не имею ни малейшего понятия, где бы он мог быть.
– Я подумала, что он, возможно, намекнул вам о том, куда направляется, или хотя бы как-то связался с вами.
– Нет, – безжизненным голосом ответила она.
– Простите меня, но мне это трудно понять. Мой сын никогда не был безответственным. Даже тогда, когда был моложе, семь лет назад, он оставил письмо для меня. Он всегда думает о тех, кого любит, настолько беспокоится о них, что я совершенно не могу поверить в то, что он не дал бы знать мне или вам, куда уезжает!
Слова звенели в ушах Ани, и она лишь через несколько мгновений сумела уловить их смысл.
– Тех, кого любит? У него нет любви ко мне.
– Не будьте так глупы! – резко сказала мадам Кастилло. – Он любит вас уже много лет, еще с тех пор, как вы были помолвлены с его лучшим другом. Иначе как могли бы слова, сказанные вами в ту ночь, когда был убит Жан, с такой силой уничтожить его?
Аня почувствовала, как что-то поднимается, растет у нее в груди, мешает ей дышать, как биение сердца с грохотом отдается у нее в ушах. Она прошептала:
– Это не может быть правдой.
– Уверяю вас, может. Это и есть правда.
– Но почему он не сказал мне?
– Возможно, по какой-то причине он думал, что это не имеет для вас значения. Но это имеет значение, не так ли?
Ошеломленный взгляд, которым Аня смотрела на нее, был достаточным ответом.
– Если бы вы не пришли, я бы так и не узнала этого.
– Так вы уверены, что он ничего не сказал вам, никак не намекнул, куда он отправляется, когда видел вас в последний раз?
Аня покачала головой, опустив взгляд на свои руки.
Мадам Кастилло нахмурилась.
– Меня это приводит в недоумение. Я слышала, как ночью, за день до своего исчезновения, он разговаривал со своим камердинером. Тогда этот разговор показался мне странным, хотя я к нему почти не прислушивалась. Я не думаю, что это действительно было важно, и даже сейчас не понимаю, каким образом это может навести на его местонахождение, но я могла бы поклясться, что он просил доставить ему шахматы… и цепь.
Аня медленно подняла глаза и встретилась взглядом с пожилой женщиной. Нервная дрожь пробежала по ней, но она подавила ее. Шахматы? Цепь? Возможно ли это? Нет, этого не может быть. Он не поехал бы в «Бо Рефьюж», не из-за любви. Нет, и даже не из-за ненависти: он не такой человек. Не такой?
«Скорее я предпочту быть твоим врагом!»
– Что случилось, chere?
Аня облизала губы.
– Возможно, ничего. Но… может быть, я смогу найти Равеля.
Мадам Кастилло была с визитом после полудня. Сумерки уже начали сгущаться к тому времени, как Аня упаковала вещи, приготовила все для того, чтобы уехать из города, и попрощалась с мадам Розой, Селестиной и Эмилем. Никто не пытался разубедить ее. Они настолько привыкли к ее торопливым отъездам и неожиданным приездам, что почти уже не обращали на них внимания. В любом случае за последние несколько дней она достаточно часто вздыхала о своем «Бо Рефьюж», и они с часу на час ожидали объявления о том, что она уезжает на плантацию.
Прекрасная погода, которой наслаждались в день Марди Гра, не удержалась надолго. В щели экипажа задувал холодный ветер, в котором ощущалось дыхание близкого дождя, хотя луна все еще давала достаточно света, чтобы было видно дорогу. Чтобы не замерзнуть, Аня завернулась в меховое манто и только молилась про себя, чтобы дождь не начался до утра. К тому времени она уже будет дома. К тому времени она узнает, там ли Равель. Она выяснит раз и навсегда, какие чувства испытывает к ней Равель, если он вообще их испытывает.
Возможно, когда-то он и любил ее – это объясняло бы многое. Однако это не означает, что он все еще продолжает любить ее. Было бы удивительно, если бы это было так, после всего того, что она с ним сделала, после всех неприятностей и тревог, которые она ему причинила. Ее побуждения были самыми лучшими, но нельзя было винить его в том, что он не верил этому.
Она подумала о том, каким он был, когда они вдвоем играли в шахматы или когда она торговалась с ним из-за булавки,. вспомнила его улыбку, его поддразнивающий и в то же время ласковый взгляд. Притворяющийся дьявол. Он только делал вид, что является ее пленником. Но как он был красив, и какое удовольствие доставляла ей мысль о том, что он не может сбежать от нее. Если быть до конца честной, то удовлетворение от мести составляло лишь часть ее чувств. Помимо этого она наслаждалась также мыслью о том, что он находится в ее власти, даже когда она со страхом размышляла, как он поступит, когда она его освободит. Люди – странные существа.
Она уже не будет ощущать того же, если окажется в тех же обстоятельствах. Или будет? Если представится случай, и она будет знать, что таким способом можно будет покончить со всей этой неопределенностью, то она, возможно, не устоит перед соблазном снова заковать его в кандалы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134