— Простите меня за столь печальную весть. Я очень сожалею, что так получилось, но во имя нашей старой дружбы я должен вас предупредить, что это официальное расследование.
— Официальное, — откликнулась тетушка Эм.
— По поводу предмета, который я вам только что продемонстрировал, и смерти Джонни имеются вопросы. На них необходимо получить ответы.
— Я понимаю. — Лицо пожилой женщины вдруг осунулось, она постарела сразу на несколько лет. — Хорошо, спрашивайте все, что должны спросить.
Полковник Уорд кивнул, потом выпрямился в полный рост. Его осанка стала более военной. Когда он заговорил, голос звучал официально, без обычной для него теплоты.
— Разумеется, мы побеседовали с матерью погибшего, миссис Риден. Согласно ее заявлению, последней весточкой от сына было письмо. Она получила его примерно три недели назад. В этом письме, оно сейчас находится у нас, Джонни Риден сообщал, что попал в беду и его убедили, что лучший выход для него — уехать в Техас. Он писал, что вы, миссис Тайлер, а также мисс Мейсон собираетесь помочь ему, что вы знаете кого-то, кто может безопасно переправить его через границу штата. Он просил мать не беспокоиться и сообщал, что пошлет за ней, когда устроится:— Томас Уорд повернулся к Летти. — Письмо датировано тем же самым днем, когда вас, мисс Мейсон, якобы видели с Шипом.
Связь между ними тремя — Джонни, Шипом и ней — была представлена так неожиданно, что Летти оказалась захваченной врасплох. Официальное использование при этом ее имени тревожило вдвойне. Что же ей сказать? Как же ей ответить, не раскрывая того грязного эпизода? И ведь не только она оказалась замешанной в гибели Джонни, еще и тетушка Эм.
Она вскинула подбородок. Глаза потемнели, но смотрели уверенно.
— Вы меня в чем-то обвиняете, полковник? Тетушка Эм вмешалась раньше, чем он мог ответить:
— Я не верю этому! Мне все равно, что вы говорите и как вы толкуете факты. Я не поверю, что Шип убил Джонни. Зачем ему это делать, у него не было причин.
— Но улики показывают, что это сделал он.
— Улики? Вы называете уликой саранчу? Любой мог подбросить эту штуку Джонни, когда он был мертв.
— Любой?
— Любой, кто хотел, чтобы все выглядело так, как будто это сделал Шип.
— Не думаете ли вы, что это несколько неразумно?
— Вовсе нет. Вы не знаете… Именно этих слов и ждал полковник
— Нет, не знаю, но хочу выяснить.
Тетушка Эм облизала губы, в ее выцветших голубых глазах была безысходность.
— Хорошо. Не думаю, что теперь это имеет значение. Все можно рассказать. Это больше не может повредить Джонни.
Наступила полная тишина. Тетушка Эм, то и дело сбиваясь, рассказала, как Джонни сознался в связях с бандой разбойников, в каком отчаянии он был, когда обнаружил, что причастен к убийству.
— Летти узнала, как он запутался. Он еще сказал ей, что видит для себя единственный выход — покончить с собой. Как же мы могли не помочь ему?
— Не думаю, — сказал полковник с иронией, — что вам пришло в голову послать его к шерифу или ко мне?
— Конечно, пришло. Но то же самое, что в самом начале заставило его стать курьером разбойников, сделало это невозможным. Он не мог допустить, чтобы мать узнала, что он натворил, и пережила публичное унижение.
Заговорила Летти:
— Он был также уверен, что, если бы пошел к властям, бандиты или их люди в городе убили бы его.
— Он не называл имена? Летти покачала головой:
— Он сказал, что знать их было бы для меня очень опасно.
— Итак, вы договорились с Шипом переправить Джонни в Техас. А вы подумали, что это было все равно что отдать его в руки палача?
— Вы говорите ужасные вещи! — с негодованием запротестовала тетушка Эм.
— Совершено ужасное преступление.
— Его совершил не Шип. Если Шип сказал, что перевезет его через границу в Техас, то он и перевез его через границу. Все, что я могу предположить — Джонни зачем-то вернулся и столкнулся с разбойниками или даже с тем самым человеком из города. Тот понял, что Джонни собирается сделать, и решил его убить.
— А под рукой у него оказались саранча с шипом?
— Может быть, Шип дал их Джонни еще раньше… как своего рода памятный знак! Не знаю. Знаю только, что Шип не мог этого сделать. Это лишено всякого смысла.
— Если только он не главарь бандитов или не связан с ними. Или если Ридену во время их поездки не стало известно, кто он на самом деле.
— Я не верю этому, — повторила тетушка Эм, складывая руку и откидываясь в своем кресле-качалке.
Летти почти не слышала упрямого ответа пожилой женщины. Мысленно она вернулась к той ночи в хижине. Джонни в одежде старухи, Шип в другом старушечьем одеянии. Что же сказал тогда Джонни? «Вы знаете, когда я смотрю на вас в этом обличье старой женщины, это мне напоминает…» Ему не дали закончить. Возможно, он увидел сходство с кем-то или какой-нибудь случай в прошлом содержал намек на то, кем мог быть Шип? Вполне возможно. Очень даже возможно.
Голос полковника, негромкий и язвительный, прервал ее мысли:
— Вы, кажется, намерены защищать этого человека, миссис Тайлер? Может быть, вы с ним лично знакомы?
— К сожалению, нет.
— И это весь ваш ответ?
Рэнни следил за разговором сосредоточенно и хмуро. Теперь заговорил он:
— Полковник, я скажу вам то же, что сказал людям в простынях. Это мой дом. И это моя тетушка Эм.
Полковник Уорд повернул голову, посмотрел на него, потом коротко кивнул и вернулся к пожилой женщине.
— Простите, если я вас обидел. Я постараюсь закончить это поскорее. Вполне очевидно, миссис Тайлер, если вы и не знакомы с Шипом, вы, по меньшей мере, знаете, как с ним связаться. Скажите, как вы это делаете?
Этот вопрос был неизбежным с самого начала, с того момента, когда имя Шипа оказалось связанным с Джонни и с ними двумя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118