Ее губы на секунду сжались в упрямую полоску, однако сопротивляться казалось бессмысленно, и Камми решила сдаться.— Ты самый непредсказуемый человек на свете, — сказала она. — Могу поклясться, что ты пробежал бы целую милю, если бы был уверен, что я брошусь от радости тебе на шею.— Наверное, ты права.Она была совершенно права, однако совсем не обязательно было признаваться ей в этом.— Вот видишь, у тебя не хватило мужества опровергнуть все это и расстроить меня.— Наверное, мне просто не хотелось, чтобы ты разозлилась.Ее прищуренные глаза заблестели.— А я думаю, что тебе как раз хочется этого или хотелось. Мне кажется, что тебе нравится бередить душу. Ну а если ты делаешь это сейчас ради того, чтобы отвлечь мои мысли от небольшой неприятности, которая со мной случилась, я имею в виду то, что меня чуть было не изнасиловали, то можешь не беспокоиться.— Я считаю, — сказал Рид, подходя к ней и прикладывая мешочек со льдом к ее покрасневшей щеке, — ты достаточно благоразумна, чтобы понять, чем продиктованы мои поступки, и адекватно реагировать на них.Угрюмо сверля глазами пуговицу его маскировочной рубашки, Камми вздохнула:— Я так устала быть благоразумной.В охватившем его оцепенении Рид ощущал, как по жилам медленно струится кровь.— И все-таки скажи мне, — осторожно спросил он, — ты довольна своей победой?Камми перевела взгляд на его лицо, и Рид заметил, как потемнели разноцветные глаза колдуньи. Ее губы, такие нежные и изысканные, бесконечно зовущие, приоткрылись для бесшумного вдоха. Ее грудь с отчетливо вырисовывавшимися, постепенно напрягавшимися сосками приподняла тонкую ткань обтекавшей ее рубашки. Каждое сухожилие сжалось, отвечая на призыв ее тела, и Рид невероятным усилием заставил себя окаменеть, наглухо закрыв все выходы мучительному желанию.Неожиданно Камми забрала у него мешочек со льдом и, продолжая прижимать его к щеке, резко повернулась и пошла в другой конец комнаты. Она села на диван и обхватила себя свободной рукой за плечо, закрыв грудь.Это совершенно очевидно доказывало, что она вполне понимала Рида. Теперь он в этом убедился, и было бы глупо закрывать глаза и думать о другом. Он чувствовал, что нужен какой-нибудь предлог, чтобы заняться с ней любовью, любой предлог. Это было не просто желание, если желания вообще бывают простыми, была потребность утешить ее, облегчить ее страдание. Однако Рид прекрасно сознавал: в высшей степени самонадеянно полагать, что его мужская сущность обладает целительной силой.После недолгого молчания Камми сказала натянуто:— О какой победе может идти речь? Помощница юриста, которая нашла документы о разводе, уехала из города. А вместе с ней исчезли и все доказательства того, что фабрика принадлежит мне. Так что в данный момент на коне оказался ты.— Я слышал об этом. Мне звонили из «Лейн, Эндикотт и Лейн». Ты считаешь, что я имею какое-то отношение к исчезновению этой девушки?— Кому же еще это может быть так выгодно, как не тебе?— Если разобраться, то, и кроме меня, найдутся заинтересованные в этом.— Кит ничего о ней не знал, иначе зачем ему надо было являться сюда и набрасываться на меня.— Как посмотреть, — ответил Рид, не сводя с Камми проницательного взгляда. — Он вполне мог так действовать не из-за денег, а из каких-то других соображений.— Я в этом очень сомневаюсь.— Поверь мне, — сказал он, — это не исключено.Ее глаза, смотревшие прямо ему в лицо, слегка расширились, и в следующее мгновение Камми отвела взгляд.— Похоже, тебя нисколько не волнует, что люди подумают, будто это ты избавился от Джанет Бейлор.— Люди или ты?— И люди, и я. — Камми отказывалась придавать разговору личный характер.Мысли Рида уже повернули в другом направлении, и он рассеянно произнес:— А почему, собственно говоря, меня это должно волновать?— А почему бы и нет? — сурово заметила Камми.Он встретился с ней взглядом.— У меня столько же упрямой гордости, сколько у любого другого мужчины, если не больше. Так что вряд ли кто-то или что-то может заставить меня чувствовать себя виноватым, равно как и вызвать желание доказывать свою невиновность.— Ты считаешь, что вполне достаточно лишь твоей самооценки? Большинство потребует от тебя кое-чего еще.— Неужели я так безнадежно глуп, что похитил эту женщину ради того, чтобы получить право собственности на фабрику?Камми так долго не отвечала, что у Рида защемило в груди. Наконец она проговорила:— Нет, я так не думаю, хотя и не знаю почему.Рид не сдержал улыбку.— Ты веришь мне?— Только в какой-то степени, — поспешно отозвалась она.Этого на данный момент было достаточно. Или он ошибался?Наблюдая за Камми, Рид чувствовал, как в нем растет страстное желание, сокрушительные волны которого одна за другой обрушивались на него. Они снова встретились взглядами, и Риду вдруг показалось, что по лицу Камми скользнула мрачная тень. Тень печали и одиночества — невольная вспышка острой тоски, отражавшая томившиеся в душе чувства. Однажды он дал им выход и с тех пор попал в плен к ним. Он знал, что не сумел достичь — впрочем, как и никто другой, — скрытых глубин этих чувств. Вполне возможно, что эта затея вообще безнадежна. И все же, словно навязчивая идея, его преследовало желание еще раз попытать удачу. Желание, которое, казалось, будет мучить его до самой смерти и даже после нее.Вероятно, эти размышления не оставили лицо Рида бесстрастным — в глазах Камми промелькнула тревога, и она тотчас отвела их. Потом поднялась с дивана и направилась к дверям, ведущим в спальню.Он было рванулся вслед, но заставил себя остановиться. Слова, которые он произнес как можно мягче, раскрыли его чувства гораздо больше, чем ему хотелось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108