Через полчаса, когда взойдет солнце, можно будет по-настоящему приступить к работе.
Прибыла секретарь Джулии, местная девушка, временно нанятая на работу. Она хорошо справлялась со своими обязанностями, но слишком терялась в присутствии кинозвезд.
Джулия слышала, как у девушки перехватило дыхание, когда в автоприцепе открылась дверь. «Доброе утро», — тихо выдохнула она. В ответ послышался мелодичный голос Вэнса Стюарта. Он вошел в приемную, постучал в дверь офиса Джулии и, не дожидаясь приглашения, зашел в комнату. Подойдя к столу, опустился на стоявший напротив нее стул. Джулия продолжала делать пометки на фотографиях. И только закончив работу и отодвинув фотографии в сторону, она откинулась на спинку стула.
Сидящий перед ней мужчина был среднего роста. Его каштановые волосы были аккуратно подстрижены. Светло-голубые глаза с контактными линзами, в которых у него не было необходимости, смотрели ласково. И если бы не кривая усмешка, игравшая на его губах, он казался бы слишком нежным.
Чувствовал он себя скованно, несмотря на небрежность его поведения и одетый на нем эффектный костюм: желто-коричневые хлопчатобумажные рубашка и комбинезон. Он уже готовился к съемкам.
— Грим — хорош, — подумав, произнесла Джулия. — Но если вы уже были в гардеробной, то результатов я не вижу.
— Вот об этом я и хочу поговорить, — сказал актер недовольным тоном. — Они пытались вручить мне поношенные джинсы и рубашку с прямым вырезом, на которой были слова: «Идите, Тигры! Ради Бога».
— Ну и?
— Я думал, что Жан-Пьер, роль которого я исполняю, это каджун, возвращающийся к своим корням, и все такое прочее.
— Вы считаете, что он должен быть одет по-другому?
Вэнс пригладил волосы на висках и взглянул на нее из-под ресниц.
— Я имел в виду пиратскую рубашку с закатанными рукавами и открытым воротом.
— Чтобы показать свою широкую грудь? — спросила Джулия, не пытаясь скрыть своего удивления.
— Да… Нет. Я имею в виду… А! Джулия!
— Мне неловко, что именно мне приходится говорить это вам, Вэнс. Но одежда каджунов, подобно этой, вышла из употребления еще в начале века, когда они перестали изготовлять свою собственную. Сейчас они носят джинсы и рубашки с прямым вырезом, как и все остальные.
— Ну ладно, Джулия, не могли бы мы немного отойти от правил. Было бы очень красиво, что-то такое… Вы понимаете, что я имею в виду. Это могло бы положить начало новому направлению в моде.
— Это невозможно, если это не соответствует действительности. А это так и есть. Возвращайтесь в гардеробную, мой друг.
— Вы можете так все омрачить.
— Это трудная задача, — она одарила его улыбкой, — но…
— Но кто-то должен ее выполнять, — закончил он за нее с преувеличенным возмущением.
— Хорошо. Пока вы здесь, я хотела бы попросить вас об одолжении.
Джулия стала говорить ему о предполагаемом визите на съемки тети Тин с Реем Табэри и о просьбе женщины получить автограф Вэнса.
— Вы хотите, чтобы я проявил особую любезность по отношению к старой леди и таким образом заполучить технического директора, — с обидой сказал Вэнс.
— Не совсем так. Я просто рассчитываю на вашу обычную обходительность, чтобы тетя Тин не была разочарована.
— И тогда этот Табэри подумает, как хорошо работать с такими замечательными людьми.
— Но что в этом обидного? — произнесла она недовольным тоном.
— Это означает, что я должен показать себя наилучшим образом в роли неотесанного деревенского парня.
— Нет, Вэнс, — в голосе Джулии послышались стальные нотки. — Просто вы могли бы сделать это ради меня.
Он выдержал ее взгляд и заулыбался.
— О, да, если так.
Вэнс поворчал немного, но без особого пыла. Казалось, он не собирался уходить.
— Жаль, что вас не было со мной и Мадлин вчера вечером в Новом Орлеане, — переменил он тон и весь подался вперед. — Мы встретили одного парня в коктейль-ном зале, разговорились с ним, и он пригласил нас к себе на обед. Гостеприимство этих людей это совсем не то, что вы думаете.
— А где сейчас Мадлин?
— Все еще в городе, насколько мне известно. Сказала, что отправится за покупками: она и Саммер с матерью. Скоро будут здесь. Но я хотел бы продолжить разговор об этом обеде. Нам подали суп из стручков бамии, курицу, копченую индейку и совершенно потрясающие сосиски. Какой аромат исходил от них! Что-то неописуемое! Жена парня подала их с рисом. Был прекрасный французский хлеб. И никаких полуфабрикатов. Я просто объелся. Даже подумал утром, что от этого у меня аллергия, но это оказался укус комара.
Для Вэнса, как и для большинства представителей мира кино, пища занимала не последнее место в разговоре. Иногда Джулия задавала себе вопрос: происходило ли это оттого, что оценка еды по достоинству являлась показателем их искушенности, или просто они думали о ней потому, что все в какой-то степени ограничивали себя в еде.
— Жаль, что не попробовала этого супа. Но хорошо, что избежала аллергии, — сказала Джулия сдержанно.
— Ну что ж, смейтесь. Лицо — мое богатство, — улыбнулся он своей знаменитой улыбкой, слегка изогнув губы.
Джулия встала из-за стола.
Восход и заход солнца в этих широтах носил свой особый характер. Рассвет пробивается здесь сквозь болотную дымку и густое сплетение ветвей деревьев.
Постепенно светлело. Уже вырисовались очертания предметов. Но еще долго за окном кабинета Джулии все выглядело серым и неясным. И вдруг сразу она увидела движущихся людей, отблеск солнечного света на ветровых стеклах автомашин и покрытой росой траве.
Направляясь на съемочную площадку, где ее ожидали, Джулия бросила:
— Лучше послушайте мужчину, готового рисковать своим лицом в лодочной гонке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119