ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
К тому времени, когда она с трудом заставила себя встать, распаковать чемодан, привести себя в порядок, прошло почти полдня. Еще несколько часов заняли изыскания в университетской библиотеке в области русской истории вообще и Крымской войны в частности.
Джолетта приветственно помахала рукой, пройдя через торговый зал и заднюю комнату во внутренний дворик. Ей показалось, что с тех пор, как она была здесь в последний раз, прошла целая вечность и все неуловимо изменилось, хотя разум подсказывали, что изменилось лишь ее восприятие. Еще ей казалось, что после того, как она начала разгадывать тайны Вайолетт, тоже прошла вечность, и ей не терпелось убедиться в правильности своих догадок.
После разговора с синьорой Перрино Джолетта сразу решила прервать свое путешествие. Она поехала в гостиницу, быстро уложила вещи, оставила записку гиду и на такси отправилась в аэропорт. Роуну она тоже хотела написать записку и кратко рассказать о своих открытиях, но гостиничный служащий объяснил ей, что это невозможно, поскольку синьор Адамсон уехал из гостиницы рано утром, не оставив адреса для пересылки почты, сказав только, что возвращается домой, в Нью-Йорк.
Джолетту несколько расстроило это сообщение. Она не давала ему повода думать, что хочет его отъезда; во всяком случае, то, что он даже не зашел попрощаться с ней, стало для нее полной неожиданностью. Наверное, он наконец поверил, что не нужен ей. Теперь оставалось лишь радоваться. Поскольку она сама этого хотела, глупо чувствовать себя несчастной и подавленной.
Джолетта по-новому оглядела сад во внутреннем дворике. Сейчас ей показалось, что в нем есть что-то неуловимо итальянское — это сводчатая галерея с колоннами, фонтан, решетка, увитая виноградной лозой, и декоративная олива в таком уголке, где настоящая не вынесла бы недостатка света. Она тряхнула головой и стала подниматься по внутренней лестнице наверх.
Бросив сумку в гостиной Джолетта сразу прошла в спальню Мими. Она совершенно определенно знала, чего хочет и где это следует искать. Подойдя прямо к комоду с архивом Мими, Джолетта пошире распахнула наружные дверки и выдвинула левый верхний ящик. Здесь, как она помнила, на самом дне долгие-долгие годы лежал пакет с поблекшими фотографиями, стеклянными негативами и дагерротипами.
Вытащив пакет, Джолетта положила его на кровать и развязала ленточку цвета слоновой кости. Она бережно перебрала содержимое пакета и наконец нашла то, что искала. Это была фотография, сделанная, судя по покрою одежды, примерно в конце 1870-х — начале 1880 годов. На ней Вайолетт Фоссиер стояла у дверей парфюмерного магазина со своей помощницей по правую руку — обе с прическами «помпадур», в наглухо застегнутых английских блузках с длинными рукавами и в юбках с турнюрами до самой земли. Слева от Вайолетт стоял мужчина, а над ним можно было рассмотреть вывеску аптеки, которая существовала в соседнем доме до самой смерти ее владельца перед Первой мировой войной, за несколько месяцев до того, как умерла Вайолетт. На вывеске значилось: «Джованни Редаэлли».
Мужчина рядом с Вайолетт отвернулся от объектива, словно не особенно заботился о точном запечатлении своего облика. Он был широк в плечах, хорошо сложен, красив — по моде прошлого века с бакенбардами и пушистыми усами. Одетый в темный костюм, мужчина держал в руках перчатки и тросточку; голову его прикрывала низкая шляпа с широкими полями, оставлявшими глаза в тени. Он смотрел на Вайолетт, и хотя лицо его было наполовину скрыто полями шляпы, а пожелтевшая от времени фотография имела крупнозернистую фактуру, видно было, что его взгляд полон обожания.
Сама Вайолетт смотрела прямо в объектив — глаза широко открыты, тень улыбки в уголках рта. Она постарела по сравнению с изображением на живописном портрете, но оставалась по-прежнему красивой, и хотя ее внимание было поглощено фотографом и процессом фотографирования, чувствовалось, что она каким-то образом связана с этим мужчиной. Создавалось такое впечатление, что, как только снимок будет сделан, она тотчас повернется к нему и заговорит, а может быть, даже уйдет под руку с ним.
Джолетта тихо, удовлетворенно засмеялась. Затем с фотографией в руке вернулась к комоду и вытащила тяжелый дневник в переплете из бархата и меди из того ящика, в который она положила его перед отъездом в Европу. Подойдя с фотографией и дневником к двери, выходившей на галерею над внутренним двориком, она открыла ее, чтобы было больше света, и стала листать дневник в поисках страницы с маленьким рисунком, сделанным пером и чернилами. Потом сравнила оба изображения.
Да, это определенно был один и тот же человек. Джолетта вздохнула и медленно села на плетеный стул на балконе. Уронив фотографию и дневник на колени, она долго смотрела во дворик, и напряжение, о котором она и не догадывалась раньше, постепенно отпускало ее.
Она не помнила, сколько, времени просидела так. Когда она очнулась, уже стемнело, и из магазинчика внизу не доносилось ни звука. Вечерний ветерок с озера Понтшартрен шелестел в листьях декоративной оливы, донося до балкона волны ее ароматов.
Взгляд Джолетты остановился на дверце в стене внутреннего дворика. Эта дверца существовала всегда. Она вела во двор следующего дома, который теперь принадлежал одинокому адвокату, а раньше им владел хозяин аптеки.
Многие ли, гадала она, знали раньше об этой двери? Наверное, сплетничали о женщине с мужем-инвалидом, который пытался покончить с собой, о женщине, что живет в опасной близости с красивым аптекарем-итальянцем из соседнего дома.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127
Джолетта приветственно помахала рукой, пройдя через торговый зал и заднюю комнату во внутренний дворик. Ей показалось, что с тех пор, как она была здесь в последний раз, прошла целая вечность и все неуловимо изменилось, хотя разум подсказывали, что изменилось лишь ее восприятие. Еще ей казалось, что после того, как она начала разгадывать тайны Вайолетт, тоже прошла вечность, и ей не терпелось убедиться в правильности своих догадок.
После разговора с синьорой Перрино Джолетта сразу решила прервать свое путешествие. Она поехала в гостиницу, быстро уложила вещи, оставила записку гиду и на такси отправилась в аэропорт. Роуну она тоже хотела написать записку и кратко рассказать о своих открытиях, но гостиничный служащий объяснил ей, что это невозможно, поскольку синьор Адамсон уехал из гостиницы рано утром, не оставив адреса для пересылки почты, сказав только, что возвращается домой, в Нью-Йорк.
Джолетту несколько расстроило это сообщение. Она не давала ему повода думать, что хочет его отъезда; во всяком случае, то, что он даже не зашел попрощаться с ней, стало для нее полной неожиданностью. Наверное, он наконец поверил, что не нужен ей. Теперь оставалось лишь радоваться. Поскольку она сама этого хотела, глупо чувствовать себя несчастной и подавленной.
Джолетта по-новому оглядела сад во внутреннем дворике. Сейчас ей показалось, что в нем есть что-то неуловимо итальянское — это сводчатая галерея с колоннами, фонтан, решетка, увитая виноградной лозой, и декоративная олива в таком уголке, где настоящая не вынесла бы недостатка света. Она тряхнула головой и стала подниматься по внутренней лестнице наверх.
Бросив сумку в гостиной Джолетта сразу прошла в спальню Мими. Она совершенно определенно знала, чего хочет и где это следует искать. Подойдя прямо к комоду с архивом Мими, Джолетта пошире распахнула наружные дверки и выдвинула левый верхний ящик. Здесь, как она помнила, на самом дне долгие-долгие годы лежал пакет с поблекшими фотографиями, стеклянными негативами и дагерротипами.
Вытащив пакет, Джолетта положила его на кровать и развязала ленточку цвета слоновой кости. Она бережно перебрала содержимое пакета и наконец нашла то, что искала. Это была фотография, сделанная, судя по покрою одежды, примерно в конце 1870-х — начале 1880 годов. На ней Вайолетт Фоссиер стояла у дверей парфюмерного магазина со своей помощницей по правую руку — обе с прическами «помпадур», в наглухо застегнутых английских блузках с длинными рукавами и в юбках с турнюрами до самой земли. Слева от Вайолетт стоял мужчина, а над ним можно было рассмотреть вывеску аптеки, которая существовала в соседнем доме до самой смерти ее владельца перед Первой мировой войной, за несколько месяцев до того, как умерла Вайолетт. На вывеске значилось: «Джованни Редаэлли».
Мужчина рядом с Вайолетт отвернулся от объектива, словно не особенно заботился о точном запечатлении своего облика. Он был широк в плечах, хорошо сложен, красив — по моде прошлого века с бакенбардами и пушистыми усами. Одетый в темный костюм, мужчина держал в руках перчатки и тросточку; голову его прикрывала низкая шляпа с широкими полями, оставлявшими глаза в тени. Он смотрел на Вайолетт, и хотя лицо его было наполовину скрыто полями шляпы, а пожелтевшая от времени фотография имела крупнозернистую фактуру, видно было, что его взгляд полон обожания.
Сама Вайолетт смотрела прямо в объектив — глаза широко открыты, тень улыбки в уголках рта. Она постарела по сравнению с изображением на живописном портрете, но оставалась по-прежнему красивой, и хотя ее внимание было поглощено фотографом и процессом фотографирования, чувствовалось, что она каким-то образом связана с этим мужчиной. Создавалось такое впечатление, что, как только снимок будет сделан, она тотчас повернется к нему и заговорит, а может быть, даже уйдет под руку с ним.
Джолетта тихо, удовлетворенно засмеялась. Затем с фотографией в руке вернулась к комоду и вытащила тяжелый дневник в переплете из бархата и меди из того ящика, в который она положила его перед отъездом в Европу. Подойдя с фотографией и дневником к двери, выходившей на галерею над внутренним двориком, она открыла ее, чтобы было больше света, и стала листать дневник в поисках страницы с маленьким рисунком, сделанным пером и чернилами. Потом сравнила оба изображения.
Да, это определенно был один и тот же человек. Джолетта вздохнула и медленно села на плетеный стул на балконе. Уронив фотографию и дневник на колени, она долго смотрела во дворик, и напряжение, о котором она и не догадывалась раньше, постепенно отпускало ее.
Она не помнила, сколько, времени просидела так. Когда она очнулась, уже стемнело, и из магазинчика внизу не доносилось ни звука. Вечерний ветерок с озера Понтшартрен шелестел в листьях декоративной оливы, донося до балкона волны ее ароматов.
Взгляд Джолетты остановился на дверце в стене внутреннего дворика. Эта дверца существовала всегда. Она вела во двор следующего дома, который теперь принадлежал одинокому адвокату, а раньше им владел хозяин аптеки.
Многие ли, гадала она, знали раньше об этой двери? Наверное, сплетничали о женщине с мужем-инвалидом, который пытался покончить с собой, о женщине, что живет в опасной близости с красивым аптекарем-итальянцем из соседнего дома.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127