— Где курица а-ля Альбуфера, которую я заказывала для детей? — в середине трапезы спросила Констанция.
— Были трудности с рецептурой, — ответила Рива. — Если ты сможешь снабдить кухарку таковой, она с радостью попробует приготовить ее завтра.
— А иначе нет?
— Получается так.
Констанция приподняла бровь:
— Что это за кухарка у тебя?
— Очень хорошая кухарка, — спокойно сказала Рива. — но готовит американские, южные и блюда Нового Орлеана.
Люди, окружавшие Констанцию, не часто имели возможность оставить за собой последнее слово. Изумление исходило из-под невероятно длинных ресниц ее сына Пьетро, который сидел по правую руку от Ривы. Она улыбнулась ему, и губы его задела легкая кривая усмешка прежде, чем он вновь обратился к еде.
На мгновение в груди у Ривы возникло сдавленное чувство. Она посмотрела туда, где во главе стола сидел, поглощенный едой, Ноэль, который поскупился на улыбку сыну. Сын Ноэля. Внук Космо. Ей придется быть поосторожней, или она начнет привязываться к Пьетро. Это не было бы мудрым.
Констанция вновь обратила на себя внимание Ривы:
— Где твой друг Дант? Я ожидала, что он присоединится к нам вечером.
Что-то в голосе этой женщины заставило Риву приглядеться к ней. На Констанции было платье из струящегося красного шелка со свободным лифом, открывавшим взору значительную часть ее теплого средиземноморского загара, и хорошо сочетавшееся с золотым ожерельем. Ее грим нельзя было назвать нарочитым, но, возможно, он был немного ярковат для семейного обеда.
— Я думаю, завтра вечером ты его увидишь. Будет благотворительный вечер, на который, надеюсь, ты придешь в качестве моей гостьи, и я уверена, там будет Дант. Но вечерами он, как правило, любит следить за порядком в своих ресторанах.
— Ресторанах?
Рива пояснила насчет заведений Данта в районе озера.
— Ах, как восхитительно! Особенно в такой неформальной обстановке. Пожалуй, посещу его, пока я здесь, чтобы рассказать, на что это похоже, когда вернусь в Париж.
Рива обратилась к Пьетро с расспросами о том, как он и его сестра провели этот день. Ей поведали историю о белочке, за которой они гонялись по лужайке перед домом, и о мороженом с клубникой, которое приготовила для них Лиз и которое они съели на кухне. А завтра они собирались в зоопарк: папа обещал.
Рива вновь посмотрела через стол на Ноэля. В уголках его рта играла улыбка, пока он смотрел на детей, но он ничего не сказал. Его веселость пропала, как только он поймал ее взгляд.
— Как ты? — спросил он. — Как прошла встреча?
Он говорил о ленче с Эдисоном. Она подумала: интересно, слышал ли он о том, как она сбежала от Эдисона из «Коммандерс Пэлис». Это бы ее не удивило: Новый Орлеан был в некотором роде провинциальным городком. В мире деловых людей каждый занимающий солидный пост знал почти всех остальных, и необычный разговор, словно мед, привлекал к себе.
— Она была… конструктивной, — сказала она.
— Я понимаю, ты обнаружила, что твои интересы и интересы Галланта не совпадают.
Он не знал. И если не обращать внимания на суровый взгляд его серых глаз, то какое-то объяснение необходимо найти. Констанция тоже проявила интерес, ибо она выпрямилась и смотрела то на бывшего мужа, то на Риву.
Однако прежде чем Рива смогла сформулировать ответ, зазвонил дверной звонок. Звук был резким и скрипучим, словно кто-то нетерпеливо выкручивал старомодный механизм.
Дверь открыла служанка, поскольку Абрахам прислуживал за столом. Они услыхали ропот ее приветствия. Затем послышался более высокий и требовательный голос.
— Где моя сестра? Мне необходимо немедленно ее видеть! Слышите, немедленно!
Это была Маргарет. Рива поднялась, уронив свою салфетку на стол. Пока она шла к двери, Маргарет была уже на полпути, в холле. За ней шел Ботинки, неуклюже большой и краснолицый, и нес ее чемодан.
— Рива, вот ты где! — немедленно начала ее старшая сестра. — Я должна была приехать. Клянусь, мое сердце не переставало колотиться с того момента, как позвонил тот мужчина. Сама идея! Я поделилась с ним своими мыслями, затем с работы пришел Ботинки, я встретила его у порога с готовым чемоданом. Я сказала, что мне необходимо ехать. Этим все сказано. Необходимо.
— Что за мужчина?
— Тот фотограф, червяк, посмевший поместить в газете этот отвратительный снимок!
— О, понимаю. — Рива обняла рукой Маргарет, отчасти в знак приветствия, отчасти, чтобы увести от вторжения в столовую. — Привет, Ботинки. Вы ели?
Маргарет резко рассмеялась:
— Ели? Могу ли я думать о еде, когда на карту поставлено благополучие моей дочери!
— Тогда не пройти ли вам наверх прямо сейчас? Мы сможем поговорить, а для Ботинок накроют стол. Уверена, что он голоден, даже если ты не голодна.
— Он вечно голоден, — сказала Маргарет с некоторой горечью. — Я устроена иначе. Если расстраиваюсь, не могу и кусочка проглотить.
— Может быть, желаешь чашку кофе? — Рива проводила по лестнице сестру. Лицо Маргарет было бледным, полностью выступили жесткие возрастные морщины. Коротко остриженные волосы были туго завиты, словно для того, чтобы скрыть пробивающуюся седину, и выглядели так, будто она не расчесывала их с самого утра. Она была в хлопчатобумажных брюках и рубашке, именно в тех, в которых ходила по дому, что было довольно странно. Маргарет обычно старалась хорошо одеваться, когда приезжала в Бон Ви. Получалось, что, несмотря на мелодраматизм своего появления, она действительно была сильно расстроена.
— Никакого кофе, только не с моими нервами в таком состоянии. А вот стаканчик чаю можно. С лимоном и побольше льда.
Рива и прежде пыталась объяснить, что действие чая не отличается от действия кофе, но Маргарет трудно было заставить в это поверить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134