Щека горела и щипала. Внутри нее тоже была боль, слишком сильная, чтобы ее можно было погасить слезами.
Эдисон вышел из спальни несколькими минутами позже с запасом одежды под мышкой, остановился над ней.
— За квартиру уплачено на месяц вперед; старая ведьма по соседству заставила дать ей аванс за два месяца плюс задаток. Может, захочешь остаться. Из моих наблюдений за Маргарет, она не захочет, чтобы ты притащила домой свои трудности и расстроила дорогую маму.
Не беспокойство подсказывало такое решение, она знала, а желание не пускать ее назад. Тем не менее в этом было достаточно правды, и через минуту она могла говорить.
— Маргарет моя сестра. Она не прогонит меня.
Он усмехнулся:
— Когда-нибудь ты подрастешь.
Она подняла голову. Слабым голосом произнесла:
— Убирайся, если собрался.
— О, я ухожу. Но прежде я бы мог еще попользоваться немного.
Она уставилась на нею, в то время как внутри росло раздражение. Это, очевидно, отразилось на ее лице, поскольку он дернулся, затем сам себе ответил:
— Очевидно, не стоит. — Он отступил на шаг, затем развернулся и ушел.
Она осталась сидеть там, где была, а звук его шагов все удалялся по лестнице и затем пропал. Она все еще не двигалась, а неподвижно смотрела перед собой, стараясь изо всех сил ни о чем не думать. Наконец к ней стала подкрадываться мысль о Бет, умирающей в луже крови, смеющейся, заботливой, пышущей жизнью Бет. И все из-за Эдисона Галланта, человека, который только что ушел.
Вот когда полились слезы, теплый поток печали, нескончаемый, как дождь субтропиков, который промочил дворик внизу.
8
— Мама в больнице!
— О, Маргарет, ей плохо? — Ребекка ощутила, как страх, подобно яду, растекался с кровью по жилам. Она так крепко вцепилась в трубку телефона, что кончики ее пальцев побелели.
— У нее был еще один приступ. Сердце просто вырывается у нее из груди. С той поры как умерла Бет и ты уехала, она никогда уже не была прежней.
— Я хочу с ней поговорить. Маргарет, я должна с ней поговорить!
— Не думаю, что это хорошая затея, — особенно после всего, что ты мне рассказала. Она думает, что ты вышла замуж за богатого человека, который станет заботиться о тебе всю твою жизнь. Она приучила себя к мысли о твоем бегстве и даже убедила себя, что это и к лучшему — ей не нужно больше о тебе заботиться. Нельзя именно сейчас говорить ей о чем-то прямо противоположном.
— Ты хочешь сказать, что это ты ее в этом убедила?
— А что, если и так? — спросила Маргарет с вызовом, и голос ее зазвучал резко. — Ей надо было как-то утешить себя.
— Так-то оно так, но ей стоит знать, что иногда это не срабатывает. Я должна вернуться домой.
— Ты не можешь этого сделать.
— Маргарет, что ты имеешь в виду? Ничего иного я и не могу сделать. Разве ты не понимаешь? Эдисон оставил меня.
— Что ты сделала такого, что вынудило его уйти?
— Я ничего не сделала. Я уже сказала тебе, что он просто обманул меня.
— Я не могу в это поверить! Я просто не могу поверить! Подумай только, что скажут люди! — застонала Маргарет. — Они станут говорить, что никакой свадьбы не было и в помине!
Ребекка глубоко вздохнула и затем произнесла:
— Может быть, они и станут так говорить. Но я ничего не могу поделать. Эдисон ушел и не вернется. За жилье уплачено на месяц вперед, но денег на еду у меня больше нет. У меня нет денег для оплаты счетов. Я должна вернуться домой!
— Наверное, у тебя нет денег и на оплату автобусного билета?
— Нет, Маргарет…
— Ладно, дай мне немного подумать.
Молчание на другом конце телефонной линии, казалось, тянулось целую вечность. Ребекка ожидала, что вот-вот раздастся голос телефониста, уведомляющего о необходимости дополнительной платы за разговор. В квартире, конечно, никакого телефона не было. Она вынуждена была воспользоваться платным аппаратом в бакалейном магазине, находившемся в нижней части улицы. Наискосок от магазина два неряшливого вида парня с волосами до плеч стояли и глазели на нее. Она подняла руку, чтобы прикрыть ссадину на лице, и отвернулась от них.
— Ты могла бы найти работу, — сказала наконец Маргарет.
— И что же я буду делать? И что я буду есть, когда стану работать?
Снова последовало молчание. Маргарет вздохнула:
— Все верно. Я пошлю тебе денег, которых хватит на пару недель. Может быть, за это время мама окрепнет и тогда ты сможешь вернуться домой.
— Разве билет на автобус не будет дешевле? Я знаю, что оплата последних счетов из больницы забрала все ваши накопления.
— Я займу денег у Ботинок.
— Ты не можешь этого сделать.
— Почему это? Он мой муж.
Прошла, по крайней мере, минута, пока Ребекка смогла заговорить.
— Вы с Ботинками поженились?
— А что?
— Ты даже не сообщила мне об этом, чтобы я приехала на вашу свадьбу. — В голосе Ребекки звучала боль. Она почувствовала, что ее вычеркнули, выкинули из жизни семьи.
— Не припомню, чтобы ты прислала мне приглашение на свою свадьбу, — резко ответила сестра. — К тому же, если твои дела так плохи, ты бы и не смогла приехать сюда.
— Я могла бы, пока Эдисон не ушел.
— Сейчас это не имеет никакого значения. Мы должны сделать все, что в наших силах, для мамы.
Усилием воли Ребекка отставила в сторону свои проблемы и попыталась взглянуть на положение глазами Маргарет. Она произнесла:
— Мама всегда очень любила Ботинки.
— Да, он очень утешает ее, и меня, конечно. Я думаю. ей приятно осознавать, что после ее смерти мне будет на кого опереться.
— Маргарет!
— Я знаю! Я знаю, что ужасно думать о подобных вещах, тем более говорить о них, но нужно смотреть правде в глаза. Мы должны! О, Ребекка, мне так страшно!
Это последнее восклицание сестры еще долго звучало в ушах Ребекки, уже после того, как она повесила телефонную трубку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134