Неопровержимые предположения, — возразил Пимм. Он поджал губы и наконец загнул третий палеи. — Она знала достаточно, если последовала за мной на побережье.— Боже милостивый, Пимм, она уже объяснила это. С теми проклятыми фонарями, на которых вы настаивали, и вашей руганью вы словно сами взяли ее за руку и привели сюда.— Что же, было слишком темно, а я ненавижу полевые задания, — проворчал он в свою защиту. Незадачливый агент поскреб подбородок, пока его хитрый, изворотливый ум выуживал и сортировал факты, и наконец его осенило. — Доказательство — на вашем лице.— На моем лице?— Да, капитан. Вы смотрелись в зеркало? Она подбила вам глаз, как профессиональный боксер. — Глаза Пимма расширились. — Она, может быть, вовсе и не женщина, а переодетый мужчина. О, это в духе французов посылать мужчину…Колин рассмеялся, остановив поток фантастических измышлений Пимма:— Уверяю вас, миссис Бридвик — женщина. Относительно этого у меня нет никаких сомнений.Мистер Пимм вытаращил на него глаза. Если бы Колин не знал его, он решил бы, что Пимм был поражен.— О, это безнравственно, — наконец пробормотал тот. — В высшей степени безнравственно.— Ну что же, — не обращая внимания на его слова, сказал Колин. — Отставив это в сторону, не вижу у вас никаких доказательств ее вины. — И когда Пимм открыл было рот, готовый возразить, Колин поднял руку, чтобы остановить его: — И пока вы не предоставите мне доказательств, веских доказательств, не будет никаких допросов… — он готов был сказать «Джорджи», но спохватился, — этой миссис Бридвик.— Вот что выходит от общения с женщинами, — раздраженно заметил мистер Пимм. — Леди определенно что-то скрывает, и я не вижу причин миндальничать с ней.— Хотя я допускаю, что у леди могут быть свои секреты, — улыбнулся Колин, — не думаю, что она — французская шпионка. И готов доказать, что вы заблуждаетесь в своих предположениях.Принимая во внимание репутацию мистера Пимма как агента, отвергающего общепринятые приемы добывания разведданных, часто действовавшего за пределами установленных норм и любившего «дать прикурить», как говаривал его отец, своим вышестоящим коллегам по министерству иностранных дел, Колин не собирался рисковать, позволив мистеру Пимму взять инициативу в свои руки.Возвышаясь на добрую голову над Пиммом, Колин прибегнул к своему самому угрожающему тону, из-за которого он прослыл грозой Средиземноморья:— Послушайте меня, сэр. Я доберусь до сути этого дела, но своими методами, не вашими. Это означает: никаких ядов, порошков, никаких принуждений к признанию и особенно — никаких инцидентов.Пимм фыркнул, и на его лице написан был явный скептицизм. Но Колин заметил один добрый знак — Пимм отошел на пару шагов, разглаживая свое пальто и поправляя очки, прежде чем заговорить вновь.— Мы воспользуемся вашим методом, — согласился он, хмыкнув при этом. — На данном этапе. Но вскоре вы убедитесь, что я был прав. Надеюсь только, что будет не слишком поздно. — Он опять помахал пакетом с бумагами: — А пока необходимо, чтобы эти документы находились в безопасности и охранялись днем и ночью. Не хочу, чтобы сестра этой женщины, эта карлица оказалась головорезом и воровкой и выкрала их у меня из-под носа.Колин покачал головой, понимая, что вся ответственность ложится на него — добраться до сути тайн Джорджи и держать ее подальше от мистера Пимма.— В моей каюте есть тайник. Ваши документы будут там в целости и сохранности.— О нет, это не пройдет. По крайней мере пока вы делите с ней постель. — Рот Пимма сложился в тонкую линию.— Леди не делит со мной постель, — возразил Колин. «Пока еще нет», — добавил он про себя. — Я переведу ее в другую каюту. Уверяю вас, никто на корабле не знает о тайнике, только вы и я. Это самое безопасное место. Это удовлетворяет вас?— Ну, если нет другого выхода… Но попомните мои слова, капитан Данверс, — произнес Пимм, помахав пальцем перед носом Колина. — Эта женщина причинит нам кучу неприятностей, уверяю вас.Против этого Колину нечего было возразить.Джорджи обернулась на звук открывающейся двери каюты.— Шшш, — прошептала она, указывая на маленький сверток на койке Колина. — Я наконец укачала ее. Она вела себя очень беспокойно после того, как ее схватили и бросили. — Как только Джорджи произнесла это, она тут же пожалела о своих словах.Схватили и бросили. Колин побледнел.— Если бы я знал, что это… — произнес он запинаясь. Джорджи покачала головой:— Я знаю, вы не сделали бы этого нарочно. Давайте забудем о том, что случилось. Мне бы этого очень хотелось. — Она придвинулась ближе к дочери.Он кивнул в знак благодарности и направился к ней.Когда он вступил в круг света от лампы над головой, сердце Джорджи запело от того, что она узнала его. Хотя ее тело томилось по нему, болело от желания растаять в его объятиях, она глубоко вздохнула и попыталась оставаться спокойной и объективной.Она все еще не могла поверить в то, что узнала, ее словно обдало ледяными брызгами: ее Колин был также и бароном Данверсом. Ее законным опекуном. Тем самым человеком, чьи действия заставили ее покинуть Лондон.По иронии судьбы она вновь попала под его опеку.Да, глядя на него, Джорджи было трудно поверить, что он был ее опекуном, потому что она всегда рисовала себе лорда Данверса эгоистичным старым дураком, скроенным по той же мерке, что и дядя Финеас. Кроме того, как может быть опекуном человек, который старше ее всего на несколько лет? Все это было лишено смысла. Колин Данверс сегодня оставался такой же загадкой, как и год назад.Но даже тогда на том памятном балу он отличался от остальных. Судя по его модному фраку и кожаным бриджам в ту ночь, он был джентльменом, но в его манерах сквозило что-то отличающее его от других.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96