— Я могу взломать дверь с помощью топора, — предложил Рейф.Колин кивнул в сторону спящего стражника:— Тебе не кажется, что это может разбудить его? Рейф снова нахмурился — на этот раз от раздражения, что ему не пришла в голову ни одна разумная идея.— Полагаю, тебе придется дождаться Джорджи. — Рейф понимал, что потерпел полное поражение, взвалив освобождение пленников на женщину.Колин несколько смягчил его разочарование.— Сомневаюсь, что Джорджи справится с этим. Рейф покачал головой:— Кит говорит, что Джорджи освободит тебя в считанные минуты. По тому, как хорошо они знают корабль, мне кажется, что если и есть шанс изгнать французов с» Сибариса» — так это именно их дело.— Почему ты решил, что они так хорошо знают корабль? — спросил Колин. Несколько раз у него и раньше возникало чувство, что сестры не впервые взошли на этот корабль.— Леди, которая их воспитала, была миссис Тафт, жена капитана Тафта. Предполагаю, что он владел этой калошей до тебя.Колин отказался от того, чтобы поправить своего брата, новичка в морском деле, и сообщить ему, что «Сибарис» — не калоша, а отличное судно, поскольку информация Рейфа объясняла, каким образом Джорджи знала о тайнике в его каюте.— Миссис Тафт взяла девочек Аскот на воспитание после того, как их родители умерли и… — говорил Рейф.В тот же момент Пимм, который дремал на полу, устремился вперед. Он оттеснил Колина и просунул нос в решетку.— Аскот? Ты сказал — Аскот?Стражник зашевелился, и все замерли. Через некоторое время мужчина снова захрапел, сначала тихо, затем во всю мощь.Пимм глубоко вздохнул и повторил вопрос, на этот раз тихо:— Ты сказал — Аскот?— Да. Джорджиана и Кэтлин Аскот.Пимм с побледневшим лицом отступил от двери, он дрожал всем телом.— Аскот. Неправда. Этого просто не может быть. — Он вернулся на свое место, качая головой. — Аскот! Как это я не догадался? — Он снова подошел к окну и, просунув руку через решетку, поймал Рейфа за воротник. — Так говори же! Что она задумала?Прежде чем парнишка смог ответить, Колин схватил Пимма за плечо и освободил от него Рейфа.— В чем дело, Пимм? Кто они, черт побери? французские агенты?— Французские? Чушь! Они — Аскоты, — произнес он с такой почтительностью, что можно было подумать будто он говорил о членах королевской семьи. — Я ведь заметил что-то особенное в них. Мне следовало бы узнать их… Удивляюсь, что старшая не помнит меня. Да, но это было темной ночью и очень давно. — Пимм покачал головой. — Джорджиана и Кэтлин Аскот! О, мне жаль наших друзей наверху.«Джорджиана и Кэтлин Аскот», — повторял имена Колин, и они казались очень знакомыми.— Я слышал эти имена раньше, но не могу вспомнить, когда и в связи с чем. Кто они?— Они дочери лучших агентов, которые когда-либо работали для министерства иностранных дел. Ваш отец и Франклин Аскот были хорошими друзьями. Удивительно, что вы не знаете этих имен. Помню, ваш отец принял опекунство над девочками после смерти их родителей.Опекунство! Теперь Колин мог с уверенностью сказать, где он слышал эти имена. Брачный контракт, который он подписал в Лондоне.Пимм между тем привалился к стене.— Это все случилось по моей вине.— Случилось — что? — спросил Колин, все еще не оправившись от открытия, что Джорджи была его подопечной. Его ответственностью. И он не справился с этой ответственностью.— Их смерть. Франклина и Бриджит. Ужасное убийство. Они погибли от руки Мандевилла.Мандевилл. Колин начинал ненавидеть это имя с той же страстью, что и Пимм.— Мандевилл? — прошептал Рейф. — Но это же имя человека, который прибыл на борт с одного из сторожевых кораблей несколько часов назад.Пимм выпучил глаза:— Мандевилл? Здесь? На этом корабле? — Он повернулся к Рейфу: — Предупреди сестер. Немедленно. Если Он узнает их, он, не задумываясь расправится с ними.— Зачем Мандевиллу убивать их? — спросил Колин.— Какую бы историю она ни рассказала, это все равно будет не о том, что она дочь лучших агентов, которых когда-либо породило в своих недрах британское министерство иностранных дел. — Глаза Пимма сузились, и в них вспыхнули опасные огоньки. — Да, готов поспорить на золотой зуб своего лучшего осведомителя, что, если она дочь своего отца или даже матери, она сплетет самую убедительную историю, которая заслужит доверия даже Мандевилла. — Он умолк на мгновение. — Но он умен и дотошен. Сомневается Мандевилл в ее истории или нет, вполне вероятно, он может вспомнить, где видел ее. Хотя Мандевилл и не подозревает этого, все же оставил в живых одного свидетеля. В ночь убийства родителей девочек.Колин тут же понял, кого он имел в виду. Джорджи!И что задевало его честь, окутывало сердце горем, так это сознание того, что как опекун — человек, который должен был защищать ее от всяческих бед и опасностей, — он не имел возможности спасти Джорджи.— Благодарю вас, мадам, — сказал капитан Бертран, когда он и Мандевилл проводили Джорджи до двери.Мандевилл зашагал по коридору к каюте Колина, а Бертран на минуту замешкался. Низко склонившись над рукой Джорджи, он произнес:— Надеюсь, вы не сочтете необходимым сообщить первому консулу о причиненных вам неудобствах в связи с обыском?— Конечно, нет, — ответила она с легким кивком понимания. На самом же деле, если когда-нибудь она доберется до уха Бонапарта, она непременно расскажет первому человеку Франции, какого идиота он имеет в лице этого нелепого фата-капитана.— Бертран! — раздался нетерпеливый голос Мандевилла. — Мы должны закончить наши дела.— Желаю вам доброй ночи, — сказал капитан Джорджи и заторопился на зов.Парочка скрылась в каюте Колина, и дверь за ней громко захлопнулась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96