– А что я могла сделать? Кольцо уже было у нее на пальце. – Тогда тебе следовало его украсть, – заключил он. – Можно подумать, что ты никогда прежде этого не делала.
Куинс отвернулась, негодуя на Милтона и его непогрешимую память.
– И видишь, что теперь случилось! – возмутился он. – Оно у нее, и она высказала желание. Еще одно желание, Куинс. – Он покачал головой.
– Ее желание было такое крошечное...
Взгляд Милтона стал темным, как грозовая туча, и на этот раз храбрость Куинс дала трещину.
– Крошечное? – Он сжал губы. – Ты весь мир перевернула вверх ногами. Устроила полную неразбериху. – Его подбородок выражал неприступность Шотландских гор. – Опять.
– Опять? – возмутилась Куинс. – Да когда я...
– А Столетняя война?
– Не думала, что ты все еще считаешь меня ответственной за нее, – оскорбилась она.
– Куинс, предполагалось, что она продлится только пятьдесят лет!
Она смотрела на мыски своих туфель, не решаясь встретиться с его скорее всего разгневанным взглядом.
– Пора положить конец этому желанию, Куинс.
– Не могу! – Она вскинула голову. – Она изъявила желание, и ты, между прочим, знаешь, что я, безусловно, не могу вот так просто положить всему конец, – набросилась она на Милтона.
– Нет, можешь. Я слышал, как она жаловалась, и понял, что она страшно недовольна твоей работой. Найди эту девушку и расскажи ей правду – что ей нужно всего-навсего взять обратно свое желание, и тогда все вернется на свои места.
До чего же Милтон любит подслушивать! Да где же его совесть? Во всяком случае, небольшое возражение вполне уместно в данной ситуации. Шарлотта постепенно согласится.
– Но, Милтон, еще немного времени...
– Сколько? Десять лет? Двадцать? Сто? – Он возмущенно поднял брови.
Господи, неужели он не может простить ей это?
– Куинс, – угрожающе произнес он, – никаких возражений, никакого крючкотворства. Сразу скажи девушке, что она может вернуться обратно, и когда она это сделает, забери мое кольцо.
– Выиграл меня? – Шарлотта не знала, оскорбиться ей или рассердиться, и решила, что подойдет и то и другое.
– Пожалуй, я немного жульничал, – признался Себастьян, очень довольный собой.
– Жульничал? Из-за меня? – Да, никогда еще Шарлотта не слышала ничего менее романтичного. Она не только была его любовницей, но он еще и играл в карты на нее!
– Или это, или смотреть, как Рокхест завоевывает твою благосклонность. – Себастьян говорил спокойным тоном, заставившим ее поверить, что такие игры вполне обыденное дело. – Поэтому я жульничал. Я украл тебя прямо у него из нежных объятий. Не думаю, что он мне это простил. Уверен, я бы такого не забыл.
Возможно, это и звучало приятно для падших женщин Лондона, но только не для достойной леди из Мейфэра. Шарлотта собралась сказать ему это и уже немного отвернулась в сторону от него.
– О, Лотти, что я говорю?
– Я думала, ты меня любишь. – Она огорченно вздохнула. – А оказывается, меня можно просто выиграть, как кучу монет.
– Конечно, я люблю тебя, глупышка! – воскликнул Себастьян. Он так резко направил экипаж за угол, что Шарлотте оставалось только снова ухватиться за его руку, чтобы не свалиться. – Вероятно, тогда я тебя не любил – дьявольски хотел, признаюсь, но какой же мужчина в Лондоне не хочет миссис Таунсенд? Но любить тебя? – Он покачал головой, его лицо смягчилось, и он подмигнул Шарлотте. – Это пришло позже. – Его банальные слова глубоко запали ей в душу. – И ты знаешь почему.
О Боже! Ей очень хотелось бы это знать. По-видимому, это было что-то важное, что ей следовало помнить.
Остановившись на перекрестке, они ждали, пока проедет почтовая карета, и Себастьян повернулся лицом к Шарлотте.
– Что в тебя вселилось сегодня? Ты как одна из тех дурочек из Бата, с которыми водятся мои сестры. Что это за ерунда – «лорд Трент», и с чего это ты напрашиваешься на комплименты? По-моему, мы уже давно с этим покончили. – Он дернул поводья, и лошади продолжили путь.
– Думаю, мне просто нужно подтверждение.
– Подтверждение чего? – Себастьян тягостно вздохнул. – Это из-за мисс Берк?
– Я не нахожу ее привлекательной, вот и все, – честно ответила Шарлотта.
Богатая маленькая наследница была ее проклятием в той, другой, жизни, и теперь стало очевидно, что изменения, содеянные Куинс, распространились недостаточно далеко. Почему в этом новом мире Лавиния Берк не могла превратиться в простую служанку в таверне? Или в жену какого-нибудь торговца рыбой?
– У нее есть своя привлекательность, – поддразнил он Шарлотту, и в его глазах заплясали озорные искорки.
– Да, это десять тысяч в год, – парировала она.
– Это способ сделать самую отвратительную леди заманчивой, – присвистнул Себастьян, услышав сумму.
– Фу! – буркнула Шарлотта, снова сложив руки на груди.
– Но у нее нет твоих очаровательных глаз и твоего веселого характера, – заметил он, смеющимися глазами глядя на ее обиженное лицо.
– О, ты все шутишь. – Не реагируя на его смех, Шарлотта смотрела на разворачивающийся перед ними пейзаж.
Они уже оставили позади Лондон, теперь далеко вокруг расстилались только зеленые поля, и наших путешественников овевал легкий ветерок. Весной часто дождевые дни сменялись солнечными, и трава выросла густой и сочной, а полевые цветы буйно цвели.
Прожив всю жизнь в Лондоне, если не считать тех редчайших случаев, когда она, будучи еще ребенком, ездила за город, Шарлотта совершенно забыла, каким чистым и свежим может быть мир. Она глубоко дышала, и воздух щедро наполнил ее легкие жизненной силой. Себастьян тоже, по-видимому, не остался равнодушным к окружающей их красоте. Свободно держа поводья в одной руке, он откинулся на сиденье и другой рукой бесцеремонно обнял Шарлотту за плечи, а его высокий цилиндр, лихо сдвинутый набок, только добавлял ему дерзости и беззаботности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99