Примерь их. Что плохого в том, что ты просто примеришь их?
Нет. Никогда. Шарлотта покачала головой, она не хотела иметь ничего общего ни с графом, ни с его подношениями. И все же, когда она посмотрела на ожерелье, которое держала в руках, искушение примерить эти великолепные камни пересилило.
Шарлотта так никогда и не поняла, почему это сделала, – возможно, из-за того, что Себастьян вот так ушел, – но она закрыла глаза и, надев ожерелье, возилась с застежкой, пока та не попала на место и не щелкнула.
Сначала бриллианты и золотая оправа лежали холодными у нее на коже, но как только она провела пальцами по камням и медленно-медленно повернулась, чтобы посмотреть на себя в зеркало, они потеплели и придали ей чувство уверенности и красоты – она даже не подозревала, что драгоценные камни способны сотворить такое.
– Неудивительно, что все мечтают о таких подарках, – пробормотала Шарлотта, думая о Финелле и ее усыпанных драгоценностями закадычных подругах. Поднявшись на цыпочки, чтобы лучше видеть себя в зеркале над камином, Шарлотта поразилась тому, как шло ей это украшение.
Рокхест был прав. Ожерелье, казалось, было сделано специально для нее. Бриллианты подчеркивали линию ее шеи, а большой камень в центре подвески спускался к верхушке груди, привлекая внимание к выпуклости под атласным платьем.
«Драгоценности на черный день», – сказала бы о них Финелла, но Шарлотта покачала головой при одной мысли о том, чтобы оставить их, – они слишком дорого обошлись ей. Сохранить их означало отказаться от Себастьяна, а этого она не могла сделать, во всяком случае, до тех пор, пока существовала хоть крохотная надежда, хоть самый маленький шанс, что их ждет совместное будущее.
Шарлотта посмотрела вокруг, и ее испуганный взгляд упал на букет от Рокхеста. Она уже наполовину пересекла комнату, чтобы расправиться с цветами, но в этот момент зазвенел колокольчик над входной дверью.
Себастьян.
Но тут же ей пришла в голову другая мысль – Рокхест.
– Вот досада. – Вздохнув, она направилась к двери. Колокольчик снова зазвенел, на этот раз более сочувственно. Что ж, быть может, существовал и третий вариант. – Финелла, – пробормотала Шарлотта. Вероятно, леди слишком много выпила и не может найти свой ключ. – Правда, Финелла, если вы не можете держать себя... – начала Шарлотта, открыв дверь.
Ее первое предположение оказалось верным: это был Себастьян.
– Могу я войти? – сухо, официально спросил он. Шарлотта шире открыла для него дверь и прикусила обе губы, боясь сказать что-нибудь бессвязное или нелепое.
В развевающемся плотном черном плаще он быстро прошел мимо нее в гостиную. Шарлотта вдохнула пронесшийся пьянящий аромат лавровишневой воды, подобно тому как Финелла вдыхала запахи, проходя мимо теперь запертого винного бара.
«Успокойся, Шарлотта, – сказала она себе, – не показывай ему, как ты была расстроена».
Как это всегда говорила Финелла? О да: «Хорошая куртизанка всегда холодна и равнодушна».
Но вместо этого Шарлотта побежала за Себастьяном и едва не наткнулась на его спину, а когда он обернулся, почувствовала, что что-то изменилось.
Нет, изменилось все.
Они стояли друг против друга, и Шарлотта всматривалась в Себастьяна, одетого для вечера, но выглядевшего усталым и осунувшимся. Как могло дойти до такого? К этому времени они должны были быть наверху – полураздетые и сходящие с ума от желания, а не смотреть друг на друга как чужие.
– Я рано ушел от леди Ратледж, потому что есть дело, которое нам нужно обсудить.
Дело? Его слова озадачили Шарлотту. Она почувствовала непривычный прилив вспыльчивости Лотти, но не успела ничего сказать, потому что Себастьян снова заговорил:
– Моя мать рассказала мне о сцене, которую ты устроила в галантерейном магазине.
– Я устроила сцену?
– Да, мне все об этом известно. – Он скрестил руки на груди. Устроила сцену, как же! Она совершенно ни при чем. Ну, почти ни при чем.
– Тебя там не было. Я просто...
– Не нужно ничего объяснять. – Он резко повысил голос. – Это... это отвратительно!
– Себастьян, тебя там не было! Хозяйка магазина вела себя совершенно недопустимо. А бедная Гермиона... – Шарлотта запнулась, заметив, как его брови взлетели вверх, когда она назвала его сестру просто по имени.
Черт побери, леди Гермиона – ее лучшая подруга. Ну, была подругой. И будет, если... если только...
О! Ну как Шарлотта могла все ему объяснить? И она избрала другую тактику:
– Это был всего-навсего кусок ленты, а твоя сестра, очевидно, очень стеснялась. Стыдно, если у меня достаточно денег...
– Финансовые дела моей семьи тебя не касаются. – Он заявил это с таким вызывающим упрямством, столь безапелляционно, что Шарлотта не могла не дать волю своему долго сдерживаемому гневу.
– Чем плохи мои деньги? – возмутилась она. – Они такие же, как и любое другое золото. И могу заметить, что у меня нет проблем с кредиторами.
– Твои деньги? – Он вздрогнул и бросил на нее мрачный, полный негодования взгляд. – Ты хочешь, чтобы я взял твои деньги? – Он с отвращением скривил губы.
Почему он так смотрит на нее?
– Если ты так относишься к этому, – холодно сказала Шарлотта, отступив назад, – то тебе, вероятно, следует вернуться на вечер леди Ратледж. Мне не хотелось бы, чтобы из-за меня ты опоздал на выступление мисс Берк. Говорят, оно ценится на вес золота. По-моему, десять тысяч в год. – Она заметила, как он стиснул зубы и как ярость вспыхнула у него в глазах. – Какая разница, Себастьян: жениться на мисс Берк ради ее денег или взять мои? Средства будут получены во многом одинаковым образом.
Внезапно Себастьян прищурился:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99