Он лишился дара речи, не зная, что следовало сказать в подобной ситуации. Парень даже и не подозревал, что именно он только что с ним сделал. Ни одна женщина, движимая исключительно чувством долга, не стала бы прилагать столько усилий, чтобы вести летопись жизни мужчины, к она не питала ни малейшего уважения. Здесь, перед его глазами, находилось неопровержимое свидетельство того что Лили Бид никогда не относилась к нему с пренебрежением — ни тогда, ни теперь.
Однако это все равно ничего не меняло. Разве у них могло быть общее будущее? Он так хотел иметь семью, детей, которые носили бы его имя…
Не сказав ни слова, Эйвери крупными шагами вышел из комнаты, и гулкое эхо его шагов казалось отголоском его чудовищной утраты.
Глава 21
В конце концов Бернард так и не поехал на прием к Камфилдам. Сославшись на крайнюю усталость, он остался дома, взяв, однако, с матери слово отправиться туда без него. А поскольку остальные не смогли найти достаточно убедительного предлога, чтобы последовать его примеру, им волей-неволей пришлось заняться приготовлениями к торжеству. Как следствие этого, когда дамы заняли места в экипаже, который должен был доставить их в поместье Камфилдов, вид у них был настолько обреченный, словно они собирались на допрос, а не на вечеринку, что на удивление точно отражало настроение самого Эйвери. Всю дорогу они упорно молчали, и тишина нарушалась лишь периодическими приступами чихания у Эйвери. Они в конце концов стали настолько частыми и сильными, что Лили была вынуждена прервать молчание.
— Что с вами? — спросила она раздраженно. Тем же раздраженным тоном он ответил:
— Это все проклятые лошади.
— Лошади?
Он едва мог различить ее очертания в полумраке кареты. Капюшон плаща скрывал ее лицо, и только темно-алые губы виднелись в свете фонарей, покачивавшихся по бокам экипажа.
— У меня ужасная аллергия на этих животных, — бросил он в ответ.
Если даже она узнает о его слабостях, какое это теперь имеет значение? Она и так уже всецело завладела его сердцем, этим до отвращения чувствительным органом.
Его признание вывело ее из задумчивости. Она наклонилась к нему.
— Но я думала, что…
Что именно думала Лили, так и осталось для него тайной, поскольку она тут же снова плотно сомкнула губы и отвернулась, упорно храня молчание весь остаток пути.
Сразу по прибытии на место Лили выскользнула через дверь напротив, а Эйвери помог Франциске и Эвелин выйти из экипажа. К тому времени, когда он поднялся с ними по ступенькам к парадному крыльцу, Лили уже исчезла в доме.
Эйвери переступил порог и внимательно осмотрелся по сторонам. Камфилд явно вложил немалые средства в перестройку дома. Извилистая лестница с резным орнаментом поднималась вверх от выложенного мрамором пола. Огромные букеты цветов стояли в причудливо украшенных урнах по обе стороны от сдвоенных дверей, ведущих в необъятных размеров танцевальный зал, вся мебель в котором — по крайней мере насколько мог заметить Эйвери — была отодвинута к стенам, чтобы освободить место для гостей.
Гостей здесь было много — даже слишком много. Добрая сотня их сновала по комнате из угла в угол, о чем-то весело переговариваясь, теснясь и толкая друг друга с нарочитой неловкостью журавлей в брачный период — шеи гордо выпрямлены, подбородки выпячены вперед, глаза окидывали оценивающим взором проходящих мимо гостей, а те, в свою очередь, оценивающе разглядывали их самих.
Как ни странно, но это человеческое стадо, похоже, получало от подобного времяпрепровождения немалое удовольствие. Лица горели от возбуждения, губы расплывались в улыбке, время от времени раздавался чей-то звонкий смех, сопровождаемый звоном бокалов и дорогого фарфора, довершая этим картину общего веселья.
Лили нигде не было видно. С угрюмым сознанием долга Эйвери проводил Франциску и Эвелин вдоль длинного ряда собравшихся, коротко кивнул Камфилду, склонился мимоходом к ручкам обеих его сестер и наконец, к своему облегчению, достиг конца зала. Где же Лили?
Он недовольно поморщился, когда обе барышни Камфилд буквально вцепились в его рукава, и только вмешательство их брата избавило Эйвери от их чрезмерного внимания. Он вынул из кармана часы. Прошел всего лишь час, а он уже испытывал смертельную скуку.
— Должна признать, Эйвери, что ты прекрасно выглядишь в вечернем костюме, — игривым тоном заметила Франциска. — Как хорошо, что тебе так быстро удалось найти портного, чтобы он снабдил тебя всем необходимым!
— Гм…
— Как всегда, ты образец красноречия. Кто на самом деле писал твои рассказы, дорогой?
Франциска и не ждала от него ответа. С пылающим румянцем на щеках и блестящими от возбуждения глазами она окинула взглядом толпу, невольно напомнив ему лису, попавшую в курятник.
— Я знаю, тебя это утомляет, но, пожалуйста, постарайся держаться с остальными как можно любезнее. Лили будет гораздо легче, если все графство узнает, что ты на ее стороне.
— Я всегда любезен, — ответил он. — Кроме того, Лили не нуждается в моей поддержке. Ей ровным счетом наплевать на этих людей и их мнение, иначе она бы не стала разгуливать по всей округе в штанах — только не спорь со мной, Франциска! — и смущать прислугу своими речами. Должно быть, она и сейчас в этом своем тряпье. Только розового цвета.
— Гм… — Улыбка Франциски выглядела подозрительно самодовольной.
— Да куда она подевалась, черт возьми? Тебе не кажется, что ей следовало бы проводить больше времени рядом с тобой?
— Осторожнее, дорогой, — посоветовала ему Франциска. — Ты стал слишком уж раздражительным. Если ты посмотришь вон туда, то без труда ее обнаружишь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94