Ален подавил жгучую ярость: для нее не было причины. Дядя был бы непоследователен, если бы не контролировал состояние хозяйства, значит, в этих проверках не было ничего унизительного.– Что это такое? – указывая пальцем на сумму, спросил Шарль.– Нейлоновые диски для пресса. Они быстро изнашиваются.– А это?– Каменный чан, там вращаются жернова. Он треснул, и его пришлось заменить.Шарль кивнул и, нахмурившись, продолжил изучать счета. Наконец он снисходительно отметил:– В этом году прибыль возросла. Это хорошо. Документы я заберу в Париж: они понадобятся для налоговой декларации.Закрыв папку, он положил ее в кожаный портфель.– Не ожидал от тебя похвалы, – вполголоса сказал Ален, – но, по-моему, я ее достоин.– Да. Но тебе много помогала бабушка, это несколько меняет положение дел.– Все, что она дает, – это выгодное вложение! Агрессивный тон тут же испортил Шарлю настроение.– Ты думаешь? Если вычесть налоги, то, по моим оценкам, прибыль будет весьма посредственной. Та же сумма, вложенная в другое, могла бы принести больше. Ты зациклился на себе и не знаешь, что происходит в мире.– Я мог бы увеличить прибыль, если только…– О нет, сейчас ничего менять не надо, и не докучай мне своими бреднями! Скоро ты будешь совершеннолетним, тогда мы и обсудим твои варианты. А пока я твой опекун, нравится тебе это или нет.Ален хотел резко ответить, но в последний момент сдержался. Сейчас спор с дядей ничего не даст.– Ты можешь объяснить, почему так ненавидишь меня? – только и спросил Ален.Задумчиво, без тени гнева, Шарль посмотрел на него.– Нет… я не могу тебе этого сказать. Извини.Ответ был таким странным, что Ален не нашел, что сказать. Они обменялись долгим взглядом, и Шарль спросил:– Ты отдаешь себе отчет, что, родись ты в другой среде, ты стал бы самое большее сельскохозяйственным рабочим?– А ты? Кем бы стал ты? – парировал юноша.– Адвокатом. Диплом, знаешь ли. С деньгами или без…– Да, но как же твоя учеба? Как бы ты ее оплатил?Отодвинув кресло, Шарль поднялся и, обойдя стол, встал перед племянником.– Я не позволяю тебе говорить со мной таким тоном.В его глазах блеснула сталь, и от его слов внезапно повеяло угрозой, она прозвучала достаточно серьезно, чтобы юноша тоже встал. Шарль был выше ростом, но Алену оставалось вырасти совсем немного, чтобы сравняться с ним.– Все эти годы я был терпим к тебе, мой маленький Ален. Слишком терпим, и теперь жалею об этом. Но ты должен кое-что усвоить: бунтуя против меня, ты не проявляешь никакой смелости, потому что ничем не рискуешь. Или почти ничем.Ален невольно отступил на шаг, не понимая, к чему ведет дядя.– Когда я был в плену, я восставал против чересчур ретивых немецких офицеров, а за это приходилось дорого платить. В лучшем случае ты попадал в санчасть, в худшем – расстреливали на месте. Но смириться со всем и ничего не предпринимать было невозможно. Ты же провоцируешь меня, при этом тебе ничего нe грозит. Ты так горд собой! Это же так легко.Шарль никогда не рассказывал о времени, проведенном в плену, и никто не знал деталей. Эти воспоминания причиняли ему боль: его лицо стало жестким и устрашающим. Он добавил чуть тише:– Если бы я хотел сломить тебя, будь уверен, я бы это сделал. Вон отсюда.Несколько секунд они смотрели друг на друга, потом Ален предпочел молча покинуть комнату.
Винсен провел рукой по ее нежному горячему бедру, сердце его было готово разорваться.– Хватит, – прошептала Магали слабеющим голосом.Она не понимала, что с ней происходит и как она так быстро оказалась в объятиях Винсена. Как только он начал ее ласкать, она потеряла всякую волю. Вместо того чтобы убежать, она обнимала его, дрожа от неведомого желания. Стекла в машине были опущены, но было все равно душно, и она только вяло запротестовала, когда он начал расстегивать ее платье. Пальцы действовали легко и умело, как будто у него был большой опыт, а до нее он познал лишь двух девушек.– Винсен, не надо, – выдохнула она.К большому удивлению, он перестал ее целовать, и прохладный воздух овеял ее голые плечи.– Ты такая красивая, – как бы извиняясь, пробормотал он.Слово было самое точное: Магали была редкой красоты. Длинные рыжие, чуть волнистые волосы, большие зеленые глаза, белая кожа, восхитительный носик. Не крупная, но округлая, вся в изгибах, она была соблазнительна и, казалось, готова ко всему (во всяком случае, ему так казалось) – есть от чего потерять голову, если сразу не остановиться. Чтобы не зайти слишком далеко, он переключился на мысли о Мари и ее будущем ребенке.– Прости, – сказал он, неохотно отпуская ее. – Поедем отсюда… Выпьем чего-нибудь?Он потянулся к ключу зажигания, но машина завелась не сразу; девушка поправляла бретельки помятого платья. Она не знала, разочароваться ей или успокоиться, но чувствовала себя крайне неловко.– Умираю от жажды, – заявил Винсен, – и еще я бы съел мороженое. А ты?Он так ласково улыбался, глядя на нее, что она снова обрела уверенность в себе.– Думаешь, будет хорошо, если нас увидят вместе? – лепетала она в порыве благоразумия.Очарованный певучим тембром ее голоса, он не обратил на вопрос никакого внимания. Он, кажется, все больше любил ее, и это было чудесное чувство.– Боже правый! Да не кричите вы так, Одетта! Вы что, с ума сошли? А если мой сын вас услышит, страшно подумать…Хмурая кухарка пожала плечами.– Мадам, я не боюсь мсье!– Дело не в этом. Вы доставите кучу неприятностей Винсену. Вы уверены, что это был именно он?.– Винсен? Такого поведения я от него не ожидала, но я его ни с кем не спутаю. Не только его, но и вашу машину, мадам, «Пежо-203». Конечно, молодежь должна развлекаться, но малышка Магали особенная.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90