– Не отвечу и сегодня. Но будь спокоен, однажды я все расскажу.В отсвете зажигалки, от которой прикуривал сигарету, Шарль заметил пятна крови на рубашке Алена. Он почувствовал неожиданные угрызения совести и сделал непонятный жест.– Я не хотел, вернись и переоденься, – коротко сказал он.Обойдя молодого человека, Шарль направился по аллее прочь от дома, будто всю ночь собирался бродить по холмам. IX Париж, 1961 Клара выглянула из окна будуара: в саду, на траве, играл Сирил. Специально для правнуков она распорядилась убрать розовые кусты с опасными шипами, насыпать песок вместо гравия и отныне ограничиться газоном с простыми цветами. Садовник высадил тюльпаны, анютины глазки и люпины и все время подсеивал траву на лужайку.Поддавшись на уговоры бабушки, Мари с двумя детьми переехала из своей квартиры обратно на авеню Малахов. Она была очень загружена работой в конторе Морвана-Мейера и понимала, что детям необходимо окружение семьи, тем более, в самом центре Парижа у них будет сад.Вздохнув, Клара снова погрузилась в счета. Ей было почти восемьдесят, и цифры уже не так увлекали ее, но капитал Морванов крепко держался на плаву, несмотря на обрушения и колебания биржевого курса. Она с удовлетворением отметила, что уже несколько десятилетий отлично ведет финансовые дела, несмотря на войны. Несколько месяцев назад умер ее друг и нотариус Мишель Кастекс, Клара очень скорбела; его преемнику она не очень-то доверяла, однако в делах по-прежнему была полная ясность, никаких убытков, наследство распределено. С годами заработки Шарля становились все больше: он расширил контору, пригласил группу адвокатов, а Мари взял как полноправного компаньона. Конечно, за ужином их разговоры о делах утомляли, но Клара предпочитала, чтобы сын думал о работе, а не предавался мрачным воспоминаниям.– Шарль, мой милый Шарль… – пробормотала Клара.Она с бесконечной печалью смотрела, как стареет сын, и бессознательно переносила свою любовь на Винсена. Ручка замерла в воздухе, Клара задумалась о любимом внуке: со временем он стал вылитый Шарль. У него, как и у его отца в том же возрасте, было уже трое детей – совсем недавно родился маленький Лукас. Да, трое детей и жена дивной красоты, многообещающее начало карьеры, внешность героя-любовника – к сожалению, на этом сходство с отцом заканчивалось. Если Шарль рядом с Юдифью познал безграничное счастье, то о Винсене так нельзя было сказать. Его чувства к Магали не вызывали ни малейшего сомнения, он любил жену больше всего на свете, только вот она все никак не могла приспособиться к новой среде. После пяти лет замужества она так и не привыкла к своему новому положению. Когда Винсен устраивал приемы в Валлонге, она приходила в смятение, бросалась за помощью к Алену (казалось, только он и мог как-то ее успокоить), но неизбежно совершала какую-нибудь оплошность и впадала в истерику.Уже больше десяти лет Клара еженедельно созванивалась с Аленом, и теперь тот рассказывал ей о курьезных случаях, связанных с Магали. Например, однажды она уронила блюдо и, встав на четвереньки, начала оттирать ковер, пока Изабель не отняла у нее губку, а гости в это время смотрели в другую сторону. Конечно, Винсен о такого рода деталях умалчивал. Клара обычно звонила ему на работу, и он бодрым голосом убеждал ее, что его жизнь счастливая и безоблачная. Он не мог признать правоту тех, кто предупреждал его и предсказывал, что Магали никогда не станет светской дамой. Самым худшим для Винсена было уронить себя в глазах отца, поэтому он ничего и не рассказывал. Увы, молчание не делало его счастливей.Клара еще раз взглянула, как Сирил играет мячом в саду. Она столько часов провела в этом будуаре, думая о семье и о том, как ее лучше обеспечить. Беззаботная юность давно стала лишь далеким воспоминанием, к которому она почти никогда не возвращалась. В те времена Анри занимался Эдуардом, а она радовалась прелестному мальчику Шарлю.Эдуард… О ком она не хотела вспоминать, так это о нем. Только не Эдуард! Раз в год она ходила с Мадлен на кладбище Эгальера, и этого ей вполне хватало; стоя у семейного склепа, она всякий раз удивлялась, как до сих пор не сошла с ума. Наверное, она в самом деле непоколебима. И несокрушима.«Шестнадцать спокойных лет… Бог взял, Бог дал… пусть бы так было дальше…»Могла ли она сделать что-то по-другому, избежать некоторых драм? Нет, она поняла все слишком поздно. Да у нее и не было всех карт в руках. Даже Мадлен и та ничего не заметила.– Мой дорогой Шарль… – вполголоса повторяла она.Но никто ничем не мог помочь ему, ведь он отказывался забывать.«И он прав: забыть это невозможно…»Шарль часто обращался к Кларе с просьбой организовать званые ужины, приглашал туда судей, политиков, промышленников; и как только раздавался его чарующий низкий голос, как только он обводил приглашенных взглядом светло-серых глаз, женщины млели. И Клара по-прежнему вопреки здравому смыслу надеялась, что когда-нибудь одна из них сможет исцелить его от воспоминаний. Сильви почти достигла цели, только она слишком рано появилась в его жизни, а теперь, после стольких лет, быть может, Шарль захочет, скорее, любви, а не мести, ведь и он всего лишь мужчина.Звук открывающейся двери напугал ее, но тут же она улыбнулась Даниэлю.– А вот и мой большой мальчик! Ну-ка расскажи, как прошел первый день в министерстве?– Бабушка, там все так солидно… У меня красивый кабинет, весь позолоченный, на стене портрет де Голля, – кстати, папа был бы в восторге, – а на столе куча бумаг. Чтобы куча стала меньше, надо все это подписывать не глядя.Это была шутка: он был доволен, что получил такой высокий пост, он был слишком молод, но его назначили из-за многочисленных дипломов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90