Паскаль, паркуясь к обочине, думала о том, почему ни ей, ни Авроре не приходило в голову завести кошку или собаку.
– Давайте поторопимся, а то этот дурачок упадет! – попросила Леони.
– Не стойте на дороге, я сейчас полезу за ним. Как зовут этого беглеца?
– Карамель.
Паскаль взяла лестницу, приставила ее к стволу и стала медленно взбираться по ней, бормоча ласковые слова, чтобы успокоить котенка.
– Сиди смирно, маленький, а то ты свалишься, и я свалюсь вместе с тобой…
Забравшись наверх, она протянула руку, и перепутанный котенок вонзил ей в ладонь свои крохотные коготки.
– Браво, малыш! Ну-ка убери свои когти, я твоя спасительница… Ну вот, мы и спустились.
– О, спасибо вам, спасибо! – бормотала Леони, снова выйдя на середину дороги.
Взяв у Паскаль котенка, она сунула его в один из больших карманов своей блузы.
– Я очень люблю кошек, – сказала она, словно оправдываясь.
– Но это не причина, чтобы выскакивать на дорогу… знаете, многие ездят как сумасшедшие.
Леони хрипло засмеялась и пожала плечами.
– Вы же сами знаете, что здесь почти никто не ездит! Паскаль поставила лестницу на место и согласилась на предложение Леони выпить кофе.
– Сейчас, только возьму свою сумку.
Закрывая дверцу машины, она подумала, что хорошо было бы подарить Леони букетик гиацинтов, который она купила на рынке в Альби. Эти гиацинты принесут больше радости Леони, чем ей самой, поскольку пейрольский парк утопал в цветах самых разных оттенков; она купила этот букетик, повинуясь привычкам парижанки.
– Я ненадолго, в моем багажнике продукты, которые нужно положить в холодильник, – сказала Паскаль, входя в кухню. – Как обычно по субботам, я скупила весь рынок на площади Святой Сесилии.
Она протянула Леони гиацинты, и та, глядя на них с удивлением, спросила:
– Это для меня? Спасибо… Интересно, что ваша мать тоже часто останавливалась здесь, чтобы подарить мне букет! Она всегда привозила из Альби цветы, да вы, должно быть, и сами это помните?
В последней фразе, произнесенной нарочито медленно, слышался намек, и Паскаль удивленно взглянула на Леони.
– Моя мать обожала цветы.
– О да! Лестрейд рассказывал мне об этом, когда приходил подстригать мои изгороди. Он мне рассказывал обо всех чудесах пейрольского сада… И каждую субботу она, как и вы, ездила на рынок и покупала срезанные цветы, множество разных цветов…
Паскаль хорошо помнила это, в доме всегда стояли большие букеты, но она думала, что это цветы из парка. И впрямь, для чего разрушать красоту клумб? Паскаль вспомнила о плетеной корзине, которую часто видела в руках матери. Что в ней было – увядшие розы?
– Может, вы на что-то мне намекаете, мадам Бертен? – спросила она тихо.
Леони раздумывала, оценивающе глядя на нее.
– Нет, я больше ничего не знаю. Возможно, из-за того, что я была заинтригована всем этим, однажды задала вашей матери вопрос… Ее ответ был странным, загадочным… она сказала, что не хочет срезать цветы со своих клумб, потому что в них было какое-то послание.
– Послание?
– Да. Пейте кофе, доктор Фонтанель! В моем возрасте память уже не та, может, я что-то и напутала.
Но Паскаль была уверена, что у Леони с головой все в порядке. Выпив кофе, она поблагодарила мадам Бертен и погладила за ушками котенка, выбравшегося из кармана Леони на волю.
– Не выпускайте его больше на улицу, – сказала она, покидая дом мадам Бертен.
Что означала вся эта история с посланием? На что старушка хотела обратить ее внимание? Паскаль в замешательстве прошла к машине и через несколько минут въехала в открытые ворота Пейроля.
– Ты все купила за один раз! – восхитилась поджидавшая ее Аврора.
– Я заходила в гости к мадам Бертен.
– Давай-ка я сама перенесу продукты из багажника, а ты пойди взгляни на Лестрейда, он уже, по-моему, целый час инспектирует клумбы, которые мы с тобой пропололи!
Аврора рассмеялась, беря в руки две большие сумки.
– Быстро отправь его восвояси и приходи обедать, я приготовила пирог с маслинами. Думаю, мы можем расположиться прямо здесь, погода чудесная…
Паскаль рассеянно посмотрела на нее и отправилась на поиски Лестрейда. Она прошла через лужайку, остановилась и вернулась назад. Ее окружал просто фейерверк цветочных красок: лютики, крокусы, тюльпаны, колокольчики, фрезии, ирисы и анемоны, нарциссы, не говоря уже о розах…
– Красиво, правда? – сказал Люсьен, появляясь из-за деревьев.
В руках у него был большой пульверизатор.
– Ох уж эти мне паразиты! – вздохнул Лестрейд, ставя аппарат на землю. – Нужно внимательно следить, иначе…
– Эти цветы долго будут цвести? – резко спросила Паскаль.
– Когда эти увянут, распустятся лилии и гладиолусы, полиантесы и маргаритки, потом гвоздики, астры…
– Вы каждый год сажаете одно и то же?
– Да, и в одном и том же порядке. – Зачем?
– Потому что я пообещал.
– Кому?
– А как вы думаете?
Паскаль открыла было рот, но, передумав, не произнесла ни звука. Люсьен Лестрейд смотрел на нее с нескрываемым удовлетворением, словно учитель, гордый за свою ученицу. Она снова оглядела парк, и вдруг ей все стало так очевидно, оказалось настолько простым…
– Когда будете уходить, закройте ворота, хорошо?
Не обращая больше на него внимания, она побежала к дому. Поскольку она могла проверить свою догадку, ей не хотелось ждать ни минуты. Она бросилась в кухню, где Аврора заканчивала разбирать сумки с продуктами.
– Поехали со мной в Тулузу!
Аврора хотела что-то возразить, но Паскаль уже схватила свою сумку и ключи от машины.
Самюэлю пришлось применить все свои дипломатические способности, чтобы убедить Паскаль отказаться от аренды вертолета.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87