– Почти не хуже твоего кольчужного костюма, и ни пятнышка ржавчины!
Джульетта бросила на него взгляд, полный такой безоглядной страсти, что он резко втянул в себя воздух, а потом этот вдох вырвался из него полным восхищения смехом. Он смеялся, пока она не прижала к его рту свои улыбающиеся губы. Он представил себе, как они будут лежать вместе там, где мужчина, намеренный здесь остаться, построил бы спальню, а луна будет лить свой серебряный свет на их сплетенные тела. При этой мысли его плоть чуть не порвала ему брюки. Джеффри в жизни не узнает более трудного испытания, чем то, что ждет его сейчас, когда ему надо будет заставить себя оторваться от этого лунного колдовства и вести себя подобающим рыцарю образом.
– Джульетта, нам надо обсудить так много… Она снова закрыла ему рот поцелуем.
– Молчи! Я не хочу ничего обсуждать! Я хочу… я хочу радоваться жизни.
Как странно! Оказывается, сердце одновременно может разбиваться – и ликовать.
– Сколько, миледи?
– Столько, сколько можно будет не подпускать к нам реальность.
Существовала только одна реальная вещь, которая могла их разлучить, – тот момент, когда он вернется в свое собственное время, чтобы никогда больше ее не увидеть. Как бы хотел Джеффри отложить эту минуту до конца своей жизни! Этого не смог бы сделать никто, каким бы твердым ни было его решение. Но, может быть, позволительно задержаться на несколько дней: построить дом, о котором всегда мечтал, любить даму, которую никогда не надеялся встретить.
Не может быть, чтобы боги наказали его за то, что он возьмет себе эту кроху наслаждения, особенно если он проведет вечность, тоскуя по тому, чему не суждено осуществиться.
– Рыцарь никогда не отказывает просьбам своей дамы, – сказал Джеффри, нежно укладывая Джульетту рядом с собой.
Все следующие дни рассвет возвещал начало парада всякой мелюзги: мальчишки Брода Уолберна мчались через участок Джульетты. Распираемые избытком энергии, они стремились к Джеффри, чтобы начать обучаться искусству оруженосцев. Им не терпелось узнать, как стать рыцарями.
Вскоре половина женщин и девочек Брода Уолберна присоединилась к Джульетте, чтобы наблюдать за тем, как Джеффри наставляет подростков городка. Некоторые женщины осуждающе хмурились, другие, как сама Джульетта и Ребекка Уилкокс, прятали улыбки. Но скрывать свой смех было совсем необязательно: на участке Джеффри кипела такая бурная деятельность, что Джульетта решила, что даже если бы туда вломилось стадо бизонов, мужчины не обратили бы на них никакого внимания.
– Джеффри следовало бы отругать мальчишек за. что они так гадко орут друг на друга, – заявила миссис Эббот тоном оскорбленной добродетели. – А эти ужасные рожи… Да ведь когда мой сын Герман был еще ребенком, я запретила ему корчить рожи, чтобы его лицо не осталось таким на всю жизнь. Как вы понимаете, будь он уродлив, его не приняли бы на Военную службу инженеров-топографов.
– Робби не хочет стать инженером, – сказала Ребекка.
– И я тоже. Мне бы ужасно хотелось, чтобы они разрешили мне играть с ними, – печально вздохнула какая-то малышка.
– Господи, Мэри Сью, да твой па сам бы все на свете отдал, лишь бы к ним присоединиться! – отозвалась ее мать. – Он только боится, как бы остальные мужчины не стали над ним потешаться.
– Ты только уговори своего туда пойти – и мой сразу же пойдет следом, – подхватила Верди Кат-лер. – Мистер Катлер и так заставляет Рэнса показывать ему все, чему он научился, как только парнишка возвращается домой помочь с дойкой.
Миссис Эббот осуждающе фыркнула.
– Но они же просто развлекаются, миссис Эббот! – сказала Джульетта, изумляясь собственной снисходительности. Да, они действительно просто развлекаются! Им всем очень весело.
Размахивающий копьем Джеффри возвышался среди пестрой компании мальчишек. Казалось, он упивается их несмолкающими воплями, леденящими кровь в жилах, и басовитым ревом подростков постарше. Ветер трепал его темные волосы, а он кривил свои правильные черты в жуткие гримасы и вплетал свой мощный рык в общую какофонию.
Он сменил одолженную капитаном Чейни рубашку на свой облегающий кожаный жилет, и с каждым взмахом копья его бицепсы напрягались и перекатывались под кожей. Мальчишки размахивали и наставляли друг на друга обточенные тополевые ветки, пытаясь подражать умелым выпадам и ударам Джеффри.
А рыцарь время от времени поглядывал в сторону Джульетты и посылал ей ленивую полуулыбку, которая заставляла ее краснеть и трепетать среди бела дня, напоминая все подробности их продолжающихся встреч под луной.
– Ой, смотрите, мисс Джей! – воскликнула Ребекка, указывая через прерию в сторону постоялого двора Джульетты, где виднелось коричневое пятно, напоминавшее по форме лошадь, а поверх этого пятна можно было различить синий потек. – Похоже, на вашем дворе солдат. Он, наверное, постучал вам в дверь, а ему никто не ответил – вы-то ведь здесь.
– Вот и хорошо. Может, он уедет.
– Мисс Джей!
Ребекка уставилась на нее, изумленно распахнув глаза, и Джульетта ощутила в себе пробуждение дурных предчувствий. Зажав рот рукой, она с ужасом осознала, что забыла о приезде солдат, о нападении на Форт-Скотт и угрозе, которую представляют для всех приграничные разбойники, – настолько она погрузилась в мир, который создал вокруг нее Джеффри д'Арбанвиль. «Столько, сколько можно будет не подпускать к нам реальность», – пообещала она Джеффри, и у них была почти неделя чистого, фантастического счастья. И вот реальность приблизилась к ним вплотную, упорными пальцами отдергивая завесу мечты, которой Джульетта себя окружила.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115