Ах, какая она вновь стала легконогая, подвижная, очаровательная! Но кого же ей прельщать в этом суровом краю солсберийской пустоши, где мужчины спешат надвинуть на лбы шляпы и опускают глаза, едва увидят по-настоящему красивую женщину? Ах это — «если твое око тебя соблазняет!..».Первым мужчиной, который осмелился смотреть на нее с открытым восхищением, оказался Стивен Гаррисон. Ева не знала, отчего он, кому родство с генералом Гаррисоном сулило столь блестящую карьеру в армии, вдруг был сослан в глушь и удовлетворился всего лишь должностью помощника шерифа. Поначалу она даже не желала его принимать, памятуя, в каком жалком, позорном виде явилась ему при последней встрече в Нэйсби. А потом стала замечать, как начинают розоветь щечки у Рэйчел, такой обычно скрытной и тихой, при одном упоминании о полковнике Стивене, стала слышать разговоры, что на него положила глаз местная красотка Рут Холдинг. Постепенно любопытство взяло верх, и она согласилась его принять. Стивен был, безусловно, интересным мужчиной: рослый, сильный, несколько сдержанный, однако не настолько, чтобы его можно было обвинить в лицемерии. К тому же Ева просто наслаждалась, когда видела, как загораются его глаза, когда он следит за ней взглядом.Ее неожиданно заинтересовали его рассказы о Лондоне, о том высоком положении, какое сейчас занимает ее отец при новом дворе, где всем располагает лорд-протектор Оливер Кромвель. Перед этим Ева неожиданно получила тайное послание от неверного Руперта, но если оно и взволновало ее, то не настолько, чтобы терять голову, ибо она уже охладела к бравому принцу. Она была достаточно проницательна, чтобы уловить за фразами о любви и извинениями явную заинтересованность Руперта в ее отце. У Робсарта в подчинении находился огромный флот, а Руперт, потерпев поражение на суше, не оставил борьбы с республикой на море. И если его настолько интересует Робсарт, что он ищет подход к нему через брошенную любовницу, то дела отца, видимо, и в самом деле блестящи. Почему же она прозябает в этой глуши? Ей надо отправляться в Лондон. Для того чтобы вновь блистать, она даже готова стать республиканкой.Неожиданно она нашла поддержку в лице дяди Энтони. Ранее он был англиканским священником и рассчитывал подняться при монархии едва ли не до епископской митры, теперь же стал ярым пресвитерианцем, одним из первых в крае, и за это получил обширный приход. Когда Ева завела с ним речи, что родственникам главы Вест-Индской компании место не в глухой провинции, а в окружении лорда-протектора, он с готовностью поддержал племянницу.Приехав в Лондон, они не застали там ни лорда Робсарта, ни самого Оливера Кромвеля. Ева поначалу скучала. Одетая в темные одежды, она ходила с Библией в церковь, приглядывалась к лондонцам. Порой узнавала старых роялистских знакомых, но они сторонились ее, да и она не рвалась возобновлять былую дружбу. Утешение она находила лишь в соколиной охоте, какой сильно тогда увлеклась и поэтому почти ежедневно уезжала верхом с птицей на руке поохотиться в болотистых низинах Вестминстера. Однажды она там познакомилась с неуклюжим молодым человеком, который привлек ее внимание тем, что открыто носил нарядные одежды, и его охранял целый отряд конных гвардейцев. Они стали встречаться, он представился Ричардом, более ничего не добавив. Да Ева и не интересовалась. Ей было забавно наблюдать, как этот увалень заглядывается на нее, забывая следить за птицами, как пытается ухаживать, лопочет маловразумительные, пестрящие библейскими сравнениями комплименты. Один раз он проводил ее до дома и даже поцеловал руку. Ну прямо-таки кавалер-роялист! Еву это позабавило, хотя она украдкой вытерла платочком обслюнявленное запястье. Обернувшись, она увидела в окне вытянутое лицо дяди Энтони. Едва она вошла в дом, он чуть не сбил ее с ног.— Ева, детка, да знаешь ли ты, кого подцепила? — Эти речи приятно отличались от обычного дядюшкиного занудствования. Никаких цитат из Библии, простой лондонский жаргон. Дядюшку так и трясло от возбуждения. — Ева, это сам Ричард Кромвель, сын лорда-протектора!Ева заморгала, а потом упала в кресло, заходясь от хохота. Дядя пытался ее успокоить, затем рассердился, однако, против обыкновения, не наговорил племяннице грубостей.— Ладно, дитя, — встал он, приняв свой обычный лицемерный вид. — Ты, я знаю, разумная девушка и сама поймешь, что надо делать.Да, она понимала: дядя готов продать ее словно дешевую шлюху! Она перестала смеяться и устремила взгляд на огоньки свечей — да, она тоже была готова продать себя Ричарду Кромвелю. И ценой должно стать ее замужество. О, Ева уже поняла, что брак — отнюдь не романтическая сказка о вечной любви. Это контракт, сделка, в которой каждый что-то выигрывал. И брак с неуклюжим, простоватым, малосимпатичным Ричардом Кромвелем и ею, дочерью аристократа, пэра Англии, тоже кое-что нес с собой. Ибо всем уже было ясно, что настоящим главой Англии стал именно победитель и убийца короля Оливер Кромвель. Именно к нему прибывали иноземные послы, ему в личное пользование были отданы королевские дворцы Уайтхолл и Хемптон-Корт с прилегающими роскошными парками, а ежегодный доход его составлял четыре с половиной тысячи фунтов стерлингов. Ни одно постановление парламента не считалось законным без подписи Оливера, а окружающие оказывали ему поистине королевские почести. Интересно, как долго в данной ситуации Кромвель будет довольствоваться титулом лорда-протектора? В народе уже открыто поговаривали, что скоро он захочет примерить корону и даже распевали песенку:Король придет, но какой?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26