Но он совсем не честолюбец. Он не поднимется выше того, что имеет теперь. Жизнь в провинции его устраивает более, чем блестящая карьера, какую он мог иметь, но от которой отказался… по соображениям чести. Поверь, я даже уважаю его за это. Я бы так не смог, прости меня, Боже… Но ты-то, Ева! Ты моя дочь, моя плоть и кровь, и я знаю, что тебе нужно от жизни. Поэтому, я настаиваю, подумай: хочешь ли ты стать миссис Гаррисон?В словах отца было нечто, заставившее Еву задуматься. С одной стороны, ей очень хотелось выйти замуж, да и, по трезвому размышлению, давно пора, а с другой… так ли уж надо становиться женой мелкопоместного сквайра, пуританина в придачу, чтобы безвыездно сидеть дома, солить впрок грибы, считать перед стиркой белье, прясть в долгие зимние вечера и никуда не отлучаться, разве что ходить в воскресенье в церковь, чтобы слушать длинные нравоучительные проповеди или делиться с местными кумушками последними сплетнями? Нет, она мечтала блистать, быть кумиром, вызывать восхищение. Однако когда она начинала говорить с женихом, что неплохо бы ему вернуться в Лондон и, пользуясь родством со знаменитым дядюшкой, поправить свое положение, он лишь замыкался в себе. Стивена, вполне устраивало нынешнее состояние вещей, и он не желал возвращаться в свет. А когда он заводил с ней речь о будущей семейной жизни — неплохо бы купить мыловарню, на которую снята кромвельская монополия, и постараться захватить рынок, поставить оборудование и нанять людей, Ева с трудом сдерживала зевоту.Конечно, Стивен был предприимчивым, деятельным человеком, и что-что, а ее материальное положение при нем будет обеспечено. Но Ева всегда купалась в роскоши и не могла представить себе, что можно жить иначе, поэтому все разговоры о ведении хозяйства считала ненужными. Она не понимала, зачем Стивен обсуждает с ней такие вещи. Работа — это мужское дело. Например, ее отцу, который во время своего пребывания в поместье мог часами беседовать с ее женихом о планах на будущее, и в голову не приходило заводить речь на ту же тему с Евой. С Рэйчел — да, но у сестры совсем иной взгляд на вещи. Когда Ева представляла себя в роли простой сельской леди — она терялась: Жить в глуши… Она уже побывала в семье жениха и, хотя его усадьба Ательней была хорошим, добротным домом, выстроенным в елизаветинских традициях — из красного кирпича с шиферными кровлями и квадратными большими окнами, все равно Ева после громады Сент-Прайори находила его мелким, незначительным, почти невзрачным.Отец, пожалуй, оказывался прав, они со Стивеном совсем разные люди. И постепенно, полностью приручив жениха, Ева стала терять к нему интерес. Тем более что сам Стивен поставил в их отношениях барьер, прекратив близость из соображений чести, сказав, что опасается последствий, из-за которых, не дай Бог, что-то случится, и тогда он не сможет глядеть в глаза лорду Робсарту. Ева страстно желала утех плоти, но не настаивала. Не могла же она рассказать жениху, который считал ее едва ли не неземным созданием, что не боится никаких последствий, потому что старая Мэг, местная ведьма, научила ее всяким премудростям, помогающим избежать неожиданной беременности. И если Стивен так щепетилен, то Ева вполне могла утолить свой физический голод и с Джеком Мэрротом. Тот по крайней мере не изводил ее рассуждениями о греховности плотской любви, не освященной браком, и был всегда пылок и умел.А потом до Евы дошли слухи, что сын казненного монарха Карл Стюарт, потерпев поражение в Ирландии от войск Кромвеля, бежал в Шотландию, где короновался и собрал значительные силы для борьбы за английский трон. Неожиданно у Евы появилась надежда, что вернутся старые добрые времена и республика будет свергнута. Так что же тогда делать ей, ведь она уже будет женой круглоголового? Ева Робсарт теперь была довольна, что ее венчание отложено, и начала сторониться Стивена Гаррисона, даже стала вести себя с ним вызывающе. На окончательный разрыв с ним она не шла из практических соображений — мало ли как все сложится. Ведь Кромвель столько раз показал себя непобедимым, так что еще ничего не ясно. И Ева то удерживала у себя Стивена, то просто прогоняла и не обращала внимания на его удивленные, даже разочарованные взгляды, какие он порой на нее бросал.— Зачем ты мучаешь его, Ева? — вступилась за Гаррисона Рэйчел.Милая, добрая, сострадательная Рэйчел! Она всегда была расположена к Стивену и всячески его защищала в глазах сестры. Однако она не понимала, что, как бы ни вела себя Ева, Стивен не откажется от невесты уже из соображений порядочности. Помолвку расторгнуть может только Ева.Потом пришла весть, что войска короля потерпели сокрушительное поражение под Вустером. Поговаривали даже, что молодой Карл убит. Ева тогда плакала, прощаясь со своими надеждами; ей опять приходилось смиряться со своей участью. Даже когда пошел слух, что король избежал гибели и где-то скрывается, она больше ни на что не надеялась. Над Англией нависла по-пуритански тяжелая, мрачная тишина, все головы склонились перед всесильным диктатом Оливера Кромвеля, уста онемели, руки опустились. Надежд больше не оставалось.Тогда-то в голову Евы и пришла мысль ради развлечения шокировать пуританский городок Уайтбридж, смутить умы простолюдинов пренебрежением к их нравам. Хоть какое-то развлечение!.. Развлечение, которое едва не закончилось для нее трагически. И спас ее — силы небесные! — сам король Карл.И сейчас, думая об этом, Ева не находила себе места. Карл Стюарт. Влюбленный мальчик-принц, теперь возмужавший, смелый, веселый… Как он глядел на нее! Король Англии, пусть и без королевства, но — король, помазанник Божий, который, рискуя своей августейшей особой, встал на ее защиту!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26