- Ин чего буде?
- И тогда бо Он приидет. И свершится великое. И единый князь буде суд
судити, и мертвые восстанут и припадут, и воздастца комуждо по делом
его...
Григ понял, что основное он получил.
- Начинаю, - сообщил он Гному.
К его удивлению, коронка с камнем ходила легко. Полкруга, круг, еще
круг и еще полкруга. И едва он вернул камень в исходное положение и запел,
как дрогнула тьма и разом, словно из-под земли, возник огненный столб с
знакомым, по-прежнему неподвижным черным существом.
- О-о-о! У-у-у! - завыл Пров, рывком перекатываясь со спины на бок,
лицом к столбу. - Пощади, Владыко! Сице мерзкый и нечистивый взял бысть у
мене дар Твой и хощет похытити дабы им владети. Ан ми бо оставити на
поругание и растерзание. Покарай его, Владыко, аз же служил Ти верно...
Существо в столбе не двигалось.
- Зане же, мочно призвати его в каждое время? - спросил Григ.
- Да. Буди ты проклят! Но не пользуй его часто. Ан, обаче, пользуй!
Пущай увидят тебя враги Князя истиннаго и лучеобразнаго, и разорвут на
части, и бросят псам, о-о-о, ненавижу!
Григ еще раз осмотрел фигуру в столбе. Если бы знать, что ее
появление не зависит от времени и места... Все могло бы быть иначе!
- Как его убрали? - спросил он.
- Вново нажми на камы.
- И все?
- И все. А тобе мало, блондин сын, волк в шкуре человечьской, буди ты
проклят!
Григ нажал на камень. Столб продержался еще секунду и так же
беззвучно и бесследно, как и в прошлый раз, исчез. Григ огляделся. Мрак
вокруг костра, казалось, стал еще гуще, и ни звука кроме шороха ветвей и
шелеста листьев не доносилось из чащи.
"Неужели это все? - с отчаянием подумал он. - Только голографическое
изображение, простая картинка из проектора?! И ради одного этого... Да нет
же! - одернул он себя. - Ведь голова повернулась! Значит, это нечто
существует реально. Пусть не в столбе, пусть где-то. Но оно ответило на
призыв. Тогда где же они? Почему тянут?"
- Ин же что, - размышляя о природе посылаемого перстнем сигнала,
поинтересовался он. - Князь ваш николиже не вышед к вам?
То, что он услышал в ответ, заставило его опуститься на землю рядом с
Провом.
- Он - несть, - отвечал Пров. - Раз бысть - нанесло к нам бесов.
Юркие тако, цепляют нас глупьем. Кто да что. Будто сами не ведят. Аз их
шуганул, зане не мешали службу вести. Владыко же убо в тот раз не
удостоил. А сет дни Он тобе узрел, оборотень! Буди ты проклят!
- Бесов?! - воскликнул Григ. - Ан когда же се бысть?!
- Да почитай, ныне назад тому с полу год. Тогда мы в Смоленске амбар
гостю фряжскому збудовали. Он с Литвы сошед, да в Смоленске сел. Фрязин
его звали. Михайла Фрязин. Спесивый. Рожа - во!
Григ почувствовал, как кровь бросилась ему в лицо. Не в силах унять
волнение он вскочил на ноги. Оказывается, Контакт уже состоялся. Те, кого
он ищет, были здесь! Они вышли на Контакт и поняли, что осуществлять его
не с кем. А что, если второй попытки не будет?!
"Нет, сказал он себе, - не верю. Они приняли передачу и подали знак.
Значит, они появятся. Хотя, впрочем, теперь можно отправиться и в
Смоленск".
Он скосил глаза на бормочущего что-то Прова. Пора было кончать. Все,
что нужно, он уже выяснил.
- Ин ладно, - сказал он, нагибаясь над продолжающим сыпать
проклятиями архонтом. - Доволно те...
- Ты чего?! - испугался Пров. - Што аз тобе сделалто? Мы ж тя яко
брата...
Не отвечая, Григ вытащил все шприц-тюбики, сделал шаг к костру,
отыскивая маркировку седуксена. Найдя нужный, он медленно повернулся к
Прову и, глядя на оскалившегося архонта, вдруг снова вспомнил о Чаке.
Шесть лет, проведенные им в Дальнем Поиске, приучили его без дрожи
всматриваться в пустые глазницы смерти. Непознанное всегда требовало своих
жертв, и многие из тех, с кем сводила его в решительных и быстрых десантах
судьба, так и остались навсегда в космосе, чтобы другие, ворвавшись в
пробитую ими брешь, смогли добиться победы.
Гибель четверых Наблюдателей тоже относилась к таким тяжелым, но
практически неизбежным потерям, была привычной данью, ежегодно
выплачиваемой человечеством на его крутых и дерзких дорогах. Понимание
этого и помогло Григу сдержаться и не выдать себя ни одним движением,
когда он, стиснув зубы, глядел на ужасную смерть своих товарищей. В конце
концов, они были мужчинами, самостоятельно принимающими решения и, стоя,
встречающими опасность, чтобы бороться с ней до самого конца. Но Чака...
Чака не была предназначена для сражений. Она должна была жить. Однако она
тоже умерла.
Теперь ее тело, закоченевшее, с торчащей из узкой, почти еще детской
спины стрелой лежало в луже крови на заливном лугу, впитав в себя весь
холод остывшей за ночь земли. И Григ, будто со стороны, чужими глазами,
увидел ее, нелепо вывернувшую руки и ноги, разметавшуюся, словно большая
тряпичная кукла - кукла, попавшая в жестокую взрослую игру и сломанная по
страшным правилам этой игры.
Оставив развязанного Прова спать у костра, Гном шел обратно к реке.
Чака была мертва, и местоположение ее Гном с Мистером Томпсоном указать
уже не могли. Но Григ, ведомый обостренной сейчас интуицией, вышел точно.
Сжав рукой горло, он стоял на коленях, вглядываясь в незнакомое в свете
луны лицо, чувствуя, как ширится внутри, заполняя все его тело, звериная
тоска.
Судьба жестоко отомстила ему за дерзость и неуважение к ее
пророчествам. Он любил эту девушку, мучился и тосковал, и, не успев даже
по-настоящему обрадоваться такому долгожданному счастью, потерял Чаку раз
и навсегда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48