Его губы, голодные, горячие, целовали ее, целовали…
Она была слишком ошеломлена, чтобы ответить. Он отстранился и посмотрел ей в глаза таким обжигающим взглядом, который мог бы согреть даже этот холодный декабрьский ветер.
– Что ты здесь делаешь? – пробормотала она.
– Ты пригласила меня.
Молли отрицательно покачала головой.
– Ну, значит, кто-то другой это сделал, – он поцеловал ее снова так страстно, что расшевелил в ней всю ту острую тоску, которую она столь безуспешно пыталась подавить все это время.
Когда он снова отстранился от нее, то сделал это только для того, чтобы спросить:
– Ты сказала, что выйдешь за меня замуж, Молли. Ты все еще согласна?
Подняв голову, она провела пальцами по его шраму на виске, без всяких сомнений доказывавшему ей, что это Рубел Джаррет, а не его брат… это был Рубел, мужчина, которого она любила… единственный мужчина, которого она когда-либо любила.
– Да… – она ничего больше не могла ответить, остальные слова просто застряли у нее в горле, от радости перехватило дыхание.
Он вытащил конверт, который Джеф передал ему только что.
– Они ждут.
Где-то в середине службы Молли поняла, что она была единственным человеком в семье, кого не посвятили в этот план. Даже малыши наверняка это знали, иначе они полетели бы по тропинке, чтобы поприветствовать Рубела, повиснув у него на ногах. Видимо, Линди долго пришлось давать им наставления.
Сидя возле Молли, Рубел держал ее за руку, крепко сжимая ее в своей, словно чтобы успокоить и доказать: он вернулся. Молли вдруг вспомнила о случаях, произошедших за пару последних недель, когда дети старались подготовить ее. Сообщение о том, что Рубел заплатил за обучение Тревиса… Теперь Молли знала, что Линди упомянула это не случайно, как пытался представить Джеф. А чего стоило признание Линди, что они полюбили с Джефом друг друга только благодаря Рубелу! И она тогда поверила ей! Даже Тревис, взяв ее под руку, заметил, что научился хорошим манерам у Рубела, наверняка тоже неспроста.
Ох уж, эти дети! Они хорошо хранили секрет! Но не ото всех. Преподобный отец Келликот удивил прихожан, объявив, что они будут свидетелями не одной, а двух свадеб в этот сочельник.
Вся семья поднялась при этих словах. Молли показалось, она самый обескураженный человек в церкви, а возможно, и во всем мире. Когда отец Келликот спросил: «Кто отдает Линди?..», вся компания ответила в унисон:
– Мы!
«Отрепетировали», – подумала Молли.
А когда священник спросил: «Кто отдает Молли?..», снова вся семья, включая Джефа, с воодушевлением ответила:
– Мы!
Выйдя из церкви, горожане группами подходили поздравить молодоженов. Молли улыбалась: ее семья дала им достаточно поводов для сплетен на все праздники. Это даже смешно!
Рубел и Джеф не спеша продвигались по дороге в окружении семьи. Прежде чем они успели скрыться с церковного двора, появился Клитус. Он протянул руку Рубелу:
– Я предполагал, что это случится.
Рубел пожал его руку.
– Много счастья на долгие годы!
Клитус так отчаянно посмотрел в глаза Молли, что она опустила взгляд.
– Могу я поцеловать невесту?
Рубел кивнул несколько напряженно, но все же соглашаясь.
– В последний раз, – прошептал Клитус, слегка коснувшись губ Молли.
Она чувствовала себя виноватой перед ним.
– Мы придем в банк после праздников, чтобы открыть счет.
– Конечно, – согласился Клитус. – Всегда буду рад вас видеть.
Возвращаясь домой вместе с Рубелом, Молли вскоре перестала жалеть Клитуса. Жизнь никогда не бывала ни справедливой, ни прекрасной. Она хорошо узнала это за последние полтора года. Но когда она сжала руку Рубела, чтобы убедиться, что все это не сон, ей показалось, что подошла она к счастью так близко, как только возможно к нему, недостижимому, приблизиться.
– Полицейские сказали, ты уехал в Калифорнию.
Он заморгал.
– И оставил тебя?
Ее колени стали ватными, она сильнее ухватилась за Рубела.
– Джеф и Линди знали, что мы поженимся?
Молли вдруг удивилась, что они поженились. Неужели все было законно?
– Я знал, что не могу приехать раньше, – Рубел усмехнулся. – Мне пришлось взять быка за рога и поступить… вот так.
Счастье ключом било у нее в груди, головокружительное, неудержимое. Малыш-Сэм держал Рубела за свободную руку, подпрыгивая, чтобы ее не выпустить.
Вилли Джо шел с Линди и Джефом. Тревис ехал на лошади Рубела.
– Что было в конверте, который ты дал Джефу? – спросила Молли.
Постепенно до нее стали доходить события последних двух часов.
– Денежное вознаграждение.
– О?
– Его часть. Он согласился, что этого будет достаточно, чтобы купить ранчо для них с Линди на Западе. Остальное мы с тобой положим в банк, чтобы оплачивать учебу детей.
Молли остановилась посередине дороги.
– Ты все обдумал!
Освободившись от цепкой ручонки Малыша-Сэма, Рубел взял ее лицо в свои ладони.
– Черт побери, Молли, я люблю тебя!
Потом он поцеловал ее, прямо здесь, посередине дороги, под зимней луной, так ярко освещавшей сегодня Эппл-Спринз, словно это была театральная сцена.
Оторвав, наконец, от Молли свои губы, Рубел прошептал:
– Если я забыл что-то, мы обсудим это позже. Нет ничего в мире, что мы не сможем сделать с тобой вместе.
Он снова поцеловал ее, и так поздно возвращавшиеся в свои дома после рождественской службы жители Эппл-Спринз, столь любившие вмешиваться в чужие дела, исполнились воодушевления, и они, сегодняшние свидетели сразу двух свадеб, зааплодировали, стоя вокруг целующихся молодоженов, фигуры которых заливал романтический свет луны.
Когда Рубел открыл перед Молли ворота, она заметила табличку «закрыто», висевшую на них.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111