Только когда боль немного отступила, с ее губ слетел вздох облегчения. Она нежно улыбнулась мужу и приложила ладонь к его щеке.
— Я люблю тебя, — донесся до него тихий шепот. Коул взял ее пальцы и прижался к ним губами.
— За свою жизнь я принял десятки родов, но никогда еще так не боялся…
— Все будет хорошо, милорд янки, — заверила его Элайна с мягкой улыбкой. — Или ты забыл, что я присутствовала при родах младенца Гретхен? Если понадобится, я помогу тебе. И еще — я доверяю тебе, как никому другому.
Пока миссис Хоторн и миссис Энгус готовили комнату к появлению младенца, Коул держал жену за руки.
Внезапно ее лицо осветила победная улыбка: она почувствовала, как головка младенца вышла наружу, и слегка расслабилась, ожидая новой схватки, чтобы помочь малышу.
Коул положил ладонь на живот жены.
— Все в порядке, родная. А теперь тужься как можно сильнее.
Элайна вскрикнула от резкой боли, и тут же раздался взволнованный голос Лилы:
— Девочка!
— Какая прелесть! — эхом отозвалась миссис Хоторн.
Коул взял ребенка на руки, шлепнул его по спинке и поднес девочку почти вплотную к лицу матери. Потом, услышав крик младенца, он вопросительно взглянул на Элайну:
— Глинис Линн Латимер?
Элайна с усилием подняла руку и робко коснулась головки дочери.
— В честь бабушки?
Коул кивнул:
— По-моему, это было бы справедливо.
— Глинис Линн Латимер… — тихо повторила Элайна. — Какое чудесное имя!
Глава 42
Майлс проводил Энгуса Крэгхью, о котором все на время позабыли, в комнату для гостей и велел Питеру принести воды.
Оставшись в одиночестве, почтенный южанин надолго задумался — никогда в жизни он не поднимал руку на женщину, но всего несколько часов назад чуть не ударил племянницу, к тому же ожидавшую ребенка. На встревоженные вопросы Энгуса дворецкий ответил, что роды у Элайны начались вовремя, и все-таки старик беспокоился, опасаясь, что всему виной его приезд и связанные с ним волнения. Он с нетерпением ждал известий из спальни супругов Латимер и был благодарен Коулу уже за то, что тот разрешил ему остаться в доме.
Утром Энгус спустился в гостиную и, ожидая, когда проснутся остальные, стал прислушиваться к взволнованному перешептыванию слуг:
— Девочка!
— Крепкая и здоровенькая!
— А миссис Латимер чувствует себя хорошо?
— Она пока спит.
Слава Богу, подумал Энгус, крепко сжимая руки на коленях, если бы с Элайной что-то случилось, он никогда не простил бы себя.
Неожиданно ему показалось, что за ним кто-то наблюдает. Он медленно поднял голову и увидел в дверях худенькую девочку лет семи в простом муслиновом платье, с длинными блестящими темными волосами и огромными глазами.
Малышка была так похожа на маленькую Роберту, что он даже на миг испугался.
Девочка прошлась по комнате и, устроившись в кресле напротив старика, чинно сложила руки на коленях, не сводя с него внимательного взгляда темных глаз.
Энгус бессознательным жестом вытер о брюки вспотевшие ладони.
— Чья ты? — неожиданно для себя спросил он.
Маленькая фотография в овальной рамке стояла на столе рядом с креслом Минди, и девочка, робко улыбаясь, указала на нее. Энгус присмотрелся и удивленно нахмурил брови: на снимке были изображены Коул и Элайна. Тут его размышления прервало деликатное покашливание дворецкого.
— Энни спрашивает, не хотите ли вы перекусить, сэр? Остальные еще спят, поэтому вам придется позавтракать в обществе Минди.
Энгус снова взглянул на девочку:
— Ты хочешь позавтракать вместе со мной?
Минди тихонько хихикнула и прикрыла рот ладонью.
— Ответа ждать не стоит, сэр, — сдержанно произнес Майлс. — Она не говорит с тех пор, как садовник привез ее сюда. Этот человек приходился ей дядей, а теперь он мертв. Доктор и миссис Латимер взяли девочку в дом. Она сирота, сэр.
Энгус поднялся и протянул малышке руку.
— Когда-то у меня была дочь, — медленно проговорил он и грустно улыбнулся. — Красивая, точь-в-точь как ты.
Словно желая помочь горю своего нового знакомого, Минди доверчиво вложила маленькую ручку в его широкую ладонь, и вместе они направились в столовую.
Глинис Линн провела первый день своей жизни под неусыпным надзором отца, который беспрестанно повторял всем, кто оказывался рядом, что впервые видит такую прелестную малышку.
— Ей достались твои нос и рот, — нежно произнес Коул, взглянув на жену.
Элайна ласково улыбнулась:
— Почему ты так решил?
— Потому что именно об этом я мечтал.
— Значит, твои мечты сбылись?
— Без всяких сомнений. Теперь у меня есть ты и есть она — больше мне нечего и желать.
В дверь негромко постучали, и на пороге появился Энгус. Он смущенно улыбался:
— Капитан… то есть майор Латимер!
— Лучше просто Коул, — поправил хозяин дома.
— Хорошо, пусть будет Коул. — Энгус кивнул. — Я размышлял всю ночь и все-таки так ничего и не понял. Роберта, деньги, события, благодаря которым мы познакомились… Утром я начал молиться, чего не делал уже очень давно, и только после этого у меня в голове все прояснилось. Теперь я и сам вижу, что вел себя глупо, и поэтому пришел просить у вас прощения.
Чуть улыбнувшись, Коул протянул старику руку. Он уже не надеялся когда-нибудь услышать от него такие слова и поэтому был искренне рад неожиданно появившейся возможности примирения.
— Любой человек время от времени совершает опрометчивые поступки. Как говорят, век живи — век учись.
Энгус потер щетинистую щеку ладонью и нерешительно произнес:
— Пожалуй, теперь мне надо поговорить с Лилой…
Коул согласно закивал:
— Думаю, это мудрое решение и… желаю удачи!
Супруги Крэгхью и миссис Хоторн уехали через неделю после рождения ребенка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171