Ей уже ничего не требовалось, она просто развлекалась — слишком долго она была лишена такого удовольствия. Хэзер смотрела на богато одетых дам и улыбалась, видя, как за ними едва поспевают их коротконогие тучные мужья. Глаза Хэзер сияли, улыбка была беспечной и почти счастливой. Она двигалась легко и изящно, заставляя всех мужчин поворачивать головы ей вслед.К вечеру Хэзер в одной из лавок увидела деревянную колыбельку. Осторожно покачав ее, она провела ладонью по гладко оструганной спинке и неуверенно взглянула на Брэндона.Брэндон подошел к ней и оглядел колыбель, раздумывая, стоит ли покупать ее.— Дома у меня есть колыбель получше, — наконец произнес он. — В ней качали еще меня, но она крепкая, добротная и способна продержаться еще десятки лет. Хетти уже давно жалеет, что колыбель пылится без дела.— Хетти? — удивленно спросила Хэзер.— Да, моя нянька-негритянка, — ответил Брэндон. — Она появилась у нас в доме еще до моего рождения.Брэндон повернулся и пошел прочь из лавки. Хэзер последовала за ним к экипажу. Когда Брэндон наконец заговорил, его голос звучал задумчиво:— Хетти уже пятнадцать лет ждет, когда я женюсь и обзаведусь детьми. — Он усмехнулся. — Уверен, она будет вне себя от радости, увидев тебя: к тому времени как мы приедем домой, твой живот заметно округлится.Хэзер неловко закуталась в плащ.— Вы говорили, что должны были жениться после возвращения домой. Что же теперь будет? Хетти наверняка возненавидит меня за то, что я заняла место вашей невесты.— Нет, вряд ли, — резко ответил Брэндон и взглянул в сторону приближающегося экипажа.Хэзер не решилась продолжать расспросы и задумалась, почему Брэндон так уверен в своей служанке. Самой Хэзер ее недовольство показалось бы справедливым.Экипаж остановился перед ними, Брэндон сообщил кучеру название постоялого двора, затем уложил пакеты и помог Хэзер подняться на подножку. Хэзер опустилась на сиденье, внезапно ощутив усталость. Путешествие по лавкам лишило ее сил, и теперь она мечтала только об одном: побыстрее вытянуться в постели и заснуть.Брэндон привлек ее к себе, положил черноволосую головку Хэзер себе на грудь и обнял за талию. Хэзер вздохнула, и ее рука упала на его колено. У Брэндона перехватило дыхание, он побледнел, задрожал и тут же проклял себя за то, что так увлекся этой девчонкой. Ей удавалось вызвать у него в душе настоящий хаос. Он чувствовал себя так, словно вновь стал юношей, еще не познавшим женщину. Он то задыхался от жара и обливался потом, то дрожал в ознобе, и это было отнюдь не свойственно ему, привыкшему обращаться с женщинами с легкостью и беспечностью, заставлять их потакать своим желаниям, любить их ради собственного удовольствия. Теперь он едва сдерживался, чтобы не обнять эту девчонку. Куда девались его холодная расчетливость, его сдержанность? Неужели все это улетучилось в открытое окно еще в тот момент, когда он клялся, что никогда не будет относиться к Хэзер так, как к жене? Он желал Хэзер всей душой с первой минуты, как увидел ее, даже тогда, когда считал, что больше никогда не увидит ее.Что с ним произошло? Ведь Хэзер так молода, она едва способна выносить его ребенка. Ей следовало бы сейчас жить под материнским крылом, а не готовиться самой стать матерью.Но Брэндон не мог обманывать себя: он хотел любить ее. Он желал ее немедленно, он не мог больше сдерживаться или ждать другого случая. Как долго он сумеет терпеть ее присутствие рядом, видеть, как она раздевается, и подавлять желание одним махом сорвать с нее платье и удовлетворить свою страсть?И все-таки он не должен любить ее, как бы он того ни хотел. Он не мог изменить своему слову. Он поклялся, что Хэзер поплатится за шантаж, и ей придется поплатиться! Еще никому не удавалось обвести его вокруг пальца. Некий демон в душе Брэндона разжигал его ярость, и этим демоном была гордость.Хэзер — всего лишь женщина, такая, как все остальные. О ней можно забыть — Брэндон знал, что забыть можно о чем угодно.Но Хэзер была совсем иной, и было бы несправедливо отрицать это. Другие женщины охотно сближались с ним в любовных играх, зная, на что идут. А эта девушка была невинной, лишилась девственности по досадной случайности и ничего не знала ни о мужчинах, ни о любви. Теперь она стала его женой, носила его ребенка, именно поэтому она уже была для Брэндона не такой, как все. Как можно забыть о собственной жене? Даже расставшись с ней, он не избавится от воспоминаний. Будь Хэзер дурна собой, Брэндон мог бы выбросить эти воспоминания из головы. Но что делать, если она прекрасна, желанна и будет постоянно находиться рядом с ним?Прежде чем Брэндон нашел ответ на свои вопросы, экипаж остановился перед постоялым двором. Уже стемнело, из дома слышались смех и пение, а жена мирно спала, положив голову на плечо Брэндона.— Хэзер, — негромко пробормотал он, почти касаясь губами ее волос, — может, тебя отнести в комнату?Хэзер пошевелилась.— Что? — сонно спросила она.— Ты хочешь, чтобы я отнес тебя в комнату?Веки Хэзер затрепетали, и она внезапно открыла глаза.— Нет, — отказалась она, но не попыталась встать. Брэндон рассмеялся и накрыл ее руку ладонью.— Если хочешь, дорогая, мы можем еще раз проехаться по городу.Хэзер мгновенно проснулась и, отпрянув, высвободила руку. Заметив усмешку Брэндона, она густо покраснела, в очередной раз желая провалиться сквозь землю. Она торопливо распахнула дверцу экипажа и чуть не упала, устояв на ногах только благодаря помощи Брэндона. Он втащил ее обратно в экипаж и усадил к себе на колени.— Чего ты добиваешься? — поинтересовался он. — Хочешь разбиться насмерть?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135