Жадность норманнов поистине безгранична.
Девушка в последний раз оправила юбку, решительно прогоняя мрачные мысли, и отправилась в комнату матери за снадобьями, ту самую комнату, в которой они с Рагнором провели ночь. Толкнув тяжелую дверь, она в изумлении остановилась на пороге. Вулфгар, по-видимому, совершенно обнаженный, сидел в кресле отца перед очагом. Над ним склонился викинг, занятый чем-то непонятным. Оба встрепенулись при ее появлении. Вулфгар, приподнявшись, потянулся за мечом, и Эйслинн заметила на нем короткую набедренную повязку, характерную для людей его занятия. Девушка увидела также грязную почерневшую тряпку, прилипшую к его бедру. Суэйн пытался, видимо, перевязать рану. Вулфгар вновь опустился в кресло и отложил меч в сторону.
— Прошу прощения, повелитель, — сухо процедила Эйслинн. — Я пришла за материнским подносом с травами и не знала, что вы будете здесь.
— Можешь взять то, за чем явилась, — разрешил Вулфгар, оглядывая ее и отмечая новое платье.
Эйслинн подошла к маленькому столу, где хранились травы, и, подхватив поднос, обернулась. Мужчины снова стали возиться с повязкой, и Эйслинн, подойдя ближе, увидела засохшую кровь и багровую опухоль, расползавшуюся из-под повязки.
— Убери свои неуклюжие лапы, викинг, — скомандовала она. — Если, конечно, не хочешь остаться нянькой у колченогого нищего. Отодвинься.
Норвежец поднял на нее вопрошающий взгляд, но все же поднялся и отступил. Отложив поднос, Эйслинн встала на колени между расставленными ногами Вулфгара, осторожно приподняла тряпку и заглянула под нее, а потом легонько надавила. Из глубокой раны на ноге сочилась желтая жидкость.
— Она загноилась, — покачала головой девушка. — Придется вскрывать.
Эйслинн встала и, подойдя к камину, окунула клочок полотна в котелок с кипящей водой, висевший над тлеющими угольями, а потом вытащила его палочкой. Криво улыбнувшись, девушка бросила горячую мокрую тряпицу на повязку, отчего Вулфгар снова приподнялся, но тут же стиснул зубы и расслабился. Будь он проклят, если саксонская девчонка увидит его боль! Прищуренными глазами Вулфгар с сомнением смотрел на подбоченившуюся девушку. Однако та спокойно показала на его ногу:
— Это размочит засохшую кровь и откроет рану. — И, коротко, язвительно рассмеявшись, добавила: — Вы заботитесь о своих лошадях лучше, чем о себе.
Эйслинн решительно подошла туда, где лежали пояс и меч Вулфгара, и вытащила из ножен короткий кинжал. Суэйн, не сводя с нее глаз, немедленно придвинул к себе огромный боевой топор, но Эйслинн лишь осторожно положила кинжал на уголья. Поднявшись, она увидела, что мужчины наблюдают за ней с недоверием и опаской.
— Кажется, храбрый норманнский рыцарь и свирепый викинг побаиваются простой саксонской девчонки? — поддразнила она.
— Я не боюсь, — ответил Вулфгар. — Но до сих пор ты не проявляла особой нежности к норманнам. Почему вдруг решила ухаживать за мной?
Эйслинн отвернулась и, подойдя к подносу, принялась крошить сухие листья в гусиный жир, а затем хорошо все перемешала, так что получилась густая желтая мазь.
— Мы с матерью, — наконец соизволила она ответить, — давно уже лечим здешних жителей. Поэтому не бойся, что я искалечу тебя неумелым целительством. Если предам тебя, сюда придет Рагнор, и многие пострадают от его жестокого правления, особенно я. Так что лучше уж выжду, пока не подвернется случай отомстить.
— Рад слышать это, — медленно кивнул Вулфгар, спокойно встречая ее взгляд. — Но если все-таки ты соберешься мстить, боюсь, это придется не по вкусу Суэйну. Он положил почти целую жизнь на то, чтобы просветить меня насчет женских уловок.
— Этот неуклюжий великан, — фыркнула девушка. — Что может сотворить он со мной такого, еще не испытанного ранее… разве что покончить с моим рабством?
Вулфгар наклонился вперед и невозмутимо объяснил:
— Его народ давно уже изучил все способы убийства, а то, что им неизвестно, викинги способны прекрасно изобрести.
— Вы угрожаете мне, милорд? — поинтересовалась Эйслинн, на миг прекратив размешивать мазь.
— Нет. Я никогда бы не отважился на это. Я обещаю, но никогда не угрожаю. — Вулфгар окинул ее долгим взглядом и снова откинулся на спинку кресла. — Если ты вдруг станешь причиной моей гибели, как все-таки тебя зовут?
— Эйслинн, милорд. Эйслинн из Даркенуолда.
— Что ж, Эйслинн, я у тебя в руках. Твори свое черное дело. — И, улыбнувшись, добавил: — Мое время еще придет.
Девушка выпрямилась, задетая тем, что он напомнил ей о неизбежном. Поставив чашу с мазью около кресла, она встала на колени и прижалась боком к его ноге, чтобы не дать ему пошевелиться, ощущая грудью упругие мышцы мужского бедра. Убрав влажную тряпку, она осторожно сняла повязку, обнажив длинный, гноящийся порез, идущий от колена почти до паха.
— Английский меч? — осведомилась она.
— Память о Сенлаке.
— Неопытный воин напал на тебя, — дерзко бросила девушка, осматривая рану. — Он значительно облегчил бы мне задачу, если бы целился как следует и попал бы чуть повыше.
— Скорее заканчивай, — фыркнул Вулфгар. — У меня и без того много дел.
Эйслинн кивнула, принесла чашу с горячей водой и принялась промывать открывшуюся рану. Когда почерневшие волокна и сгустки крови были удалены, она сняла с углей кинжал, заметив, что Суэйн поднял топор и стал поближе. Но Эйслинн спокойно выдержала тревожный взгляд норвежца.
— Суэйн следит, чтобы тебе не пришло в голову исправить ошибку сакса и лишить меня своего общества в постели, — сардонически усмехнулся Вулфгар. — Кроме того, плоть Суэйна так часто подвергалась опасности, что он любой ценой постарается сохранить мою.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169