— Я знаю, вам сейчас не до приемов, миледи.
Вообще-то я никогда не интересовалась светскими развлечениями. Лондон любил Джералд, а я с большим удовольствием проводила бы лето здесь, окруженная дивной природой.
Закончив одеваться, я пошла в гостиную чуть раньше назначенного срока, ибо дядя Адам отличался особой пунктуальностью.
В Уэстон-Холле, построенном в середине прошлого столетия, жилые комнаты располагались в западной части дома, тогда как все остальные — в восточной. Семья пользовалась библиотекой, спальней, примыкающими к. ней будуарами, туалетными комнатами для графа и графини, а также той, где теперь помещался мой кабинет. Гостиную, длинную галерею и столовую мы посещали реже.
Большая, хорошо меблированная гостиная с высоким сводчатым потолком и четырьмя окнами выходила на террасу, откуда открывался прелестный вид на лужайку с мраморными статуями и цветочными клумбами.
В ожидании гостей я опустилась в позолоченное мягкое белое кресло. Ровно в шесть тридцать появились тетя Фанни, дядя Адам, Джек и Нелл.
— Аннабель, дорогая! — Тетя Фанни говорила очень мягко и с придыханием. — Как мило, что ты пригласила всех нас на ужин. Конечно, я понимаю, что в этом большом доме тебе сейчас одиноко. Пожалуйста, без церемоний приходи к нам. А если хочешь, зови меня. Ты знаешь, как я люблю тебя…
Тетя Фанни продолжала бы тираду еще минут десять, но, к счастью, ее прервал муж:
— Позволь и нам поздороваться с Аннабель; Фанни. — Когда его жена отошла, дядя Адам поцеловал меня. — Как ты себя чувствуешь, дорогая? Спасибо тебе за приглашение.
Я встретила спокойный мудрый взгляд Адама. Ему уже под шестьдесят, его светлые волосы тронула седина, но выражение доброго крупного лица свидетельствует о том, что он доволен жизнью и своим умением преодолевать трудности.
Джералд и Стивен всегда называли Адама дядей, хотя он кузен, а не брат их отца. Последние двадцать лет Адам управлял уэстонским поместьем — сначала при отце Джералда, потом при нем самом. Он и его семья жили в Дауэр-Хаус, на восточном краю уэстонского парка.
Помня его неизменную доброту ко мне, я сердечно улыбнулась ему:
— Всегда рада видеть вас, дядя Адам.
Его девятнадцатилетняя дочь Нелл, невысокая девушка с белокурыми волосами, как у всех Грэндвилов, и с необычными для них чуть раскосыми карими глазами, чем-то напоминает мне эльфа. Мы с ней по-родственному поцеловались.
— Неужели мы будем ужинать без собак? — осмотревшись, пошутил Джек.
Я метнула на него раздраженный взгляд.
— Многих благородных леди сопровождают пажи в ливреях, — заметил Адам. — Аннабель же предпочитает собак.
Все рассмеялись. Заметив в дверях смущенную мисс Стедхэм, я пригласила ее войти. Вся семья дружески приветствовала гувернантку. На ней было серое вечернее платье, отделанное черной каймой. Золотистые волосы она собрала в пучок на затылке, как делала и я, оставаясь ужинать дома.
Вскоре появился Ходжес и объявил, что ужин готов. В столовую меня сопровождал Адам, тетю Фанни — Джек, а замыкали шествие Нелл и мисс Стедхэм. Наконец мы все сели за стол красного дерева.
Сидя здесь впервые после похорон, я то и дело поднимала глаза, словно надеялась увидеть напротив себя Джералда.
Муж всегда блистал в обществе и в семейном кругу, ибо отличался непринужденностью и большим обаянием. Джек не без зависти называл его «дитя солнца». Да, Джералду трудно было не завидовать.
К действительности меня вернул голос Адама:
— Сегодня я говорил с Мэтью Стэнхоупом. Оказывается, отныне ежегодный взнос в охотничий клуб возрастет до тысячи фунтов.
— Немалое повышение, — заметил Джек.
Адам рассказал о потоптанном кустарнике Сьюзен Фентон и о моем предложении.
— Нельзя же запретить гостям принимать участие в охоте, Аннабель,
— резко бросил Джек. — Неужели вы лишите и меня этой возможности?
Джек, заядлый охотник, частенько составлял нам компанию. Это обходилось ему недорого, поскольку он всегда мог взять лошадь в нашей конюшне.
— Боюсь, тебе придется вступить в наш клуб, Джек, если захочешь охотиться здесь в будущем году, — проговорила я.
В его глазах вдруг вспыхнул гнев, и он стукнул кулаком по столу с такой силой, что зазвенела посуда.
— Я не могу выложить тысячу фунтов за охоту, и ты прекрасно это знаешь, Аннабель!
Тетя Фанни что-то встревоженно пробормотала, а лакей поспешил вытереть со стола пролившееся вино.
— Если не научишься сдерживаться, Джек, попадешь в беду, — предостерег его дядя Адам. — Аннабель права. Сын Фентонов чудом не пострадал.
— Невелика потеря, — бросил Джек, — больше или меньше одним фермерским щенком — какая разница?
Глаза Нелл выразили ужас.
— Надеюсь, вы говорите не всерьез, мистер Грэндвил? — спокойно спросила мисс Стедхэм.
Джек бросил на нее быстрый взгляд. Тонко поджатые губы предвещали взрыв, но он взял себя в руки.
— Может, и не всерьез, — ответил он.
— Уверена, это глупая шутка. — Я задумчиво постучала пальцами по лежавшей у меня на коленях салфетке. Конечно, Джека нельзя лишить возможности охотиться. Тем более что он помогает присматривать за лошадьми. Впрочем, выход есть. Я просияла. — Деньги за тебя внесет уэстонское поместье, Джек. — Я знала, что Джералд ни за что не стал бы помогать ему, но неужели такое большое поместье не наскребет какую-то несчастную тысячу фунтов? Я посмотрела на Адама:
— Думаю, мы можем себе это позволить, правда, дядя Адам?
— Об этом тебе следует советоваться не со мной, Аннабель. — Адам нахмурился. — По завещанию Джералда, только Стивен имеет право распоряжаться доходами с поместья.
— Вы управляете Уэстоном больше двадцати лет, дядя Адам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76