!Август с невозмутимым видом проговорил:— Мне потребовалось много времени, чтобы раскусить тебя, Франц. Как ты уже упомянул, я не люблю менять свое мнение. Я все решил относительно тебя, Франц, когда мы были еще мальчишками. Я решил, что ты — мой друг, и именно так я и рассматривал тебя с тех времен. И именно это — опасная ошибка, в которой я повинен, а не подписание Лондонского договора.— О, Гаст, я всегда быт твоим другом, и я по-прежнему твой друг. Поверь мне, решение, которое я принял — бросить тебе вызов, — причинило мне огромную боль. Но я верил — и продолжаю верить, — что ты подвергаешь Юру серьезной опасности этим договором. Я чувствовал, что мой первейший долг — это долг перед страной. — Он твердо взглянул на принца, и его голос зазвучал с необычайной искренностью. — Думаю, что ты лучше любого поймешь это.Принц с усмешкой кивнул:— Именно поэтому ты и пытался убить меня? Из-за своего чувства долга перед Юрой?При слове «убить» в зале поднялся невообразимый шум.Франц же воскликнул:— Убить?! Гаст, о чем ты говоришь?! Я послал людей в Зоей, чтобы арестовать тебя, не более того.— Так это не ты подстрекал Гинденберга и Рупника? — осведомился принц.Франц нахмурился и проговорил:— Не говори глупости, Гаст. Я не имею ничего общего с тем заговором. Знаю, ты не поверишь мне сейчас, но я твой друг. Я никогда не желал тебе зла.Принц снова усмехнулся:— Но ты делал все, что в твоих силах, чтобы унизить и дискредитировать меня. Я лишь удивляюсь, что мне понадобилось столько времени, чтобы понять это.Франц изобразил удивление:— Унизил тебя? Гаст, о чем ты говоришь? Ах, может, ты имеешь в виду мой побег с леди Лидией?— Верно, друзья так не поступают, — кивнул принц. — Если бы не Чарити, я действительно был бы унижен. Тебе бы это очень понравилось, не так ли, Франц? Ты, должно быть, рассвирепел, когда мне удалось избежать участи обманутого и брошенного жениха.Франц шагнул к принцу и протянул к нему руку:— Ты не веришь мне, Гаст! Я же объяснил тебе, как мы с Лидией полюбили друг в друга и как боролись с нашим чувством. Мы не хотели причинить тебе боль. А ты сказал мне, что все понимаешь. Помнишь?Август посмотрел в глаза кузена:— Франц, я абсолютно уверен: ты любишь только себя.Франц покосился на судью:— Милорд, нельзя ли положить конец этому позорному диспуту? Мы пришли сюда не для этого. Пусть парламент проголосует. Пусть люди скажут, кого они хотят видеть принцем Юры. Я сказал все, что должен был сказать по этому поводу. И похоже, принцу Августу нечего больше добавить, кроме личных оскорблений. Предлагаю перейти к голосованию.Верховный судья повернулся к принцу:— Вы можете сказать еще что-нибудь, ваше высочество?— Да, могу, — кивнул принц. — Ведь я еще не выдвинул свое главное обвинение.— Так говорите же, ваше высочество.— После того как я вернулся в Юру, — начал принц, — было предпринято три попытки лишить меня власти. Первая попытка — похищение моей невесты. Не буду вдаваться в подробности, вы все сами знаете, что случилось за неделю до назначенного дня свадьбы. Вторая попытка — покушение, то есть заговор моего главного министра и моего маршала.Тут Франц заявил:— Но я-то не имею никакого отношения к заговору Рупника и Гинденберга.Принц, казалось, не слышал своего кузена.— И вот сейчас — попытка переворота.В зале снова зашумели.Август же продолжил:— Как еще это назвать? Герцог Адамс пытается свергнуть законного и наследного правителя. Пытается вынудить парламент проголосовать за это. И могу вас заверить: если бы меня не предупредили заранее, мы с принцессой были бы схвачены кавалерийским полком, направленным герцогом Адамсом. Сомневаюсь, что он намеревался доставить меня в Юлию, чтобы я мог выступить перед парламентом.Франц заставил себя рассмеяться:— Так как же насчет Рупника и Гинденберга, Гаст? Ведь в том заговоре я не участвовал, не так ли?— Я еще скажу об этом, — невозмутимо ответил принц. — Сейчас же я хочу поговорить об Австрии. — Он повернулся лицом к залу и заложил руки за спину. — Так вот, за несколько месяцев до Рождества герцог Марко сделал мне предложение от австрийского императора — предложение на словах, в письменном виде ничего представлено не было. Предложение состояло в следующем: если я расторгну Лондонский договор и позволю Австрии пользоваться портом Сеиста, император возьмет Юру под свою защиту. Император, по словам герцога Марко, также согласился формально признать мою фамилию правящей династией в Юре.В зале воцарилась гробовая тишина. Наконец верховный судья заявил:— Но ведь все это уже было признано на конгрессе в Вене.Принц кивнул:— Совершенно верно, граф. Я даже счел это предложение оскорбительным. Уверен, что и члены парламента должны найти его оскорбительным.Члены палаты общин утвердительно закивали. Один из них прокричал:— Марко слишком долго жил в Австрии! Он забыл, какой стране должен быть верен!Принц поднял руку, призывая к тишине.— И я, естественно, отверг это предложение. Тогда герцог Марко заявил: если я не выброшу Британию из Сеисты, император захватит этот порт.Парламентарии в недоумении переглянулись.— Я спросил герцога Марко, слышал ли он это от самого императора, и он сказал, что да.Принц сунул руку в карман фрака и извлек лист бумаги, который держал так, чтобы его могли видеть все собравшиеся.— А теперь — самое интересное, — сказал он.Граф Саудер взглянул на Франца и увидел ярость в его взгляде, устремленном на Августа. Но уже в следующее мгновение Франц взял себя в руки — теперь он снова казался спокойным и невозмутимым.— После встречи с герцогом Марко, — продолжал принц, — я написал своему тестю, секретарю казначейства Великобритании.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77