Я просто предлагаю сначала с ней позабавиться. Благородная леди — когда еще тебе попадется такая штучка?
Даже в полубессознательном состоянии мне не составило труда сообразить, о чем они говорят. Они собираются убить меня, но если тот, кого звали Алфом, настоит на своем, меня сначала изнасилуют.
Я лежала неподвижно, крепко зажмурив глаза, и пыталась вспомнить, что же со мной произошло.
Я поехала в Воксхолл с Кэтрин и Фрэнком. Бетти вшила мне в домино потайной карман. Я осторожно ощупала платье. Шелковистая ткань под пальцами подтвердила, что розовое домино все еще на мне.
Слава Богу.
Я приоткрыла веки, чтобы взглянуть на спорящих. Потом медленно просунула руку в карман, и пальцы мои сжали рукоять маленького ножичка.
Каморка была ужасно тесная, и эти двое полностью преграждали путь к двери.
Сердце мое гулко колотилось, кровь стучала в висках. Голова раскалывалась от боли. Вонь в комнате была отвратительная, и я чувствовала, что меня вот-вот стошнит.
Так страшно мне не было даже в львиной яме.
Надо выбраться отсюда любой ценой.
Я собрала всю свою храбрость и застонала.
Оба разбойника тут же умолкли.
Я повернула голову сначала в одну, потому в другую сторону и снова застонала.
— Она очнулась, — сказал тот, кого звали Джем. — Надо с ней разделаться.
— Иди взгляни, нет ли кого на улице, — приказал Алф. — Нельзя, чтобы видели, как мы ее прикончим. Говорят, Клэвен расспрашивал про тот случай в Гайд-парке. Он не должен напасть на наш след.
— Да, ты прав, — поддержал его второй разбойник.
Я слышала, как дверь открылась и закрылась за ним, а потом по ступенькам затопали сапоги. Алф приблизился ко мне. Мои глаза были закрыты, но я чувствовала, что он меня разглядывает.
— Ты, может, и благородная леди, но, держу пари, под юбкой у тебя то же, что и у любой уличной девки, — сказал он и, ухватившись за вырез моего вечернего платья, стал его раздирать.
Я вскинула нож и изо всей силы всадила лезвие в его левое плечо.
Разбойник взвыл от боли.
Из раны брызнула кровь. Он ухватился за плечо и попытался схватить нож.
Я выдернула нож из раны, вскочила с матраса и рванулась к двери.
Вылетев из каморки, я очутилась на лестничной площадке. Ступеньки вели вниз. По-видимому, я находилась на самом верхнем этаже. Я подобрала юбки и понеслась по ступенькам, моля Бога о том, чтобы он помог мне добраться до первого этажа прежде, чем вернется Джем.
Я проскочила уже второй лестничный пролет, когда внизу хлопнула входная дверь и кто-то вошел в дом. Я не стала проверять, Джем это или еще кто, и повернула назад, на второй этаж.
На площадке негде было спрятаться — только две расшатанные двери. Я в отчаянии рванула за ручку одну из дверей, но та оказалась заперта. Другая дверь открылась, и я проскользнула внутрь.
В комнате было темно и воняло так же, как и в каморке моих похитителей. Но в этой темноте находился кто-то еще — я поняла это по скрипу постели и хриплым стонам мужчины в заключительной стадии физического наслаждения.
— Кто здесь? — спросил грубый женский голос.
Стенные перегородки были настолько тонкие, что я слышала, как Джем протопал мимо двери и стал подниматься на следующий этаж.
— Ах, Боже мой, — воскликнула я. — Я думала, что здесь живет Смит.
Мужчина на постели, который, судя по всему, завершил свои дела, громко выругался.
— Простите, — извинилась я перед парочкой, уединение которой столь грубо нарушила. — Я ухожу.
Я выскочила из комнаты, понеслась вниз по ступенькам и вырвалась на темную, узкую и грязную улочку.
Я понятия не имела, где нахожусь. Во всем Лондоне мне был знаком только один район — Мейфэр. А это, ясное дело, далеко не Мейфэр. Одно я знала точно: надо выбраться отсюда, прежде чем меня настигнет Джем.
Я побежала.
Кто-то окликнул меня с другого конца улицы.
Я по щиколотку увязла в чем-то, о чем даже думать не хотелось.
Затем услышала за спиной торопливые шаги.
Я припустила еще быстрее, бросая по сторонам отчаянные взгляды в поисках кеба, на котором смогла бы вернуться на Гросвенор-сквер. Но наемные экипажи не заезжали в этот район. Я вспомнила о том, как был убит мой отец, и припустила во весь дух. Но я уже начала задыхаться, да и ноги устали.
Внезапно женский голос рядом со мной решительно произнес:
— Сюда!
Я повиновалась без размышлений и нырнула в дверь. Меня подтолкнули наверх, и я поднялась по ступенькам в комнату. Дверь за мной захлопнулась, и я застыла посреди каморки, тяжело дыша. Ноги дрожали и подкашивались.
Женщина зажгла сальную свечку, и тусклый огонек осветил постель, старенький поцарапанный стол и детскую колыбельку в углу. На полу лежал ветхий коврик, на окнах висели муслиновые занавески. Перед потухшим камином стояло единственное в комнате кресло. В каморке пахло репой и пеленками.
— Тебя не поранили? — спросила моя спасительница с таким же греющим душу акцентом, как и у Нэнни. Я покачала головой, с трудом переводя дух.
— Но ведь ты вся в крови, — настаивала женщина.
— Это не моя кровь, — вымолвила я. И тут увидела, что все еще сжимаю в руке нож. Я показала ей окровавленное лезвие. — Тот человек, что бежал за мной, пытался на меня напасть, и я ударила его ножом.
— Садись, — сказала она, указывая на кресло, и я плюхнулась на сиденье как подкошенная.
— Тот, что гнался за мной, — промолвила я, немного отдышавшись, — он ушел?
Она подошла к окну и осторожно выглянула на улицу из-за занавесок.
— Я его не вижу. — В тусклом свете свечи я заметила, как вдруг напряглась ее спина. — Ой, погоди-ка, вот же он.
— О Господи, — пробормотала я. — Кто-нибудь видел, как я сюда зашла?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93