Просто любила и хотела его.
Отпустив горничную, я легла в огромную пустую постель, погасила свечу, повернулась на бок и закрыла глаза, намереваясь поскорее заснуть.
Однако сон не шел. Я вспоминала обрывки разговоров с Джинни и Джоном Мелвиллом, но мое тело было полно ощущений предыдущей ночи, когда Ральф пробудил во мне то, что дремало столько лет и что появилось лишь благодаря ему — его поцелуям и прикосновениям.
Часа через два после того, как загасила свечу, я услышала негромкий стук в дверь и еле слышный щелчок замка. Приподнявшись на постели, я молча смотрела на высокую фигуру со свечой в руке.
— Гейл, — тихо сказал Ральф. — Еще не спите?
— Нет, — ответила я шепотом.
Он отнял руку, заслонявшую пламя, бесшумно подошел ко мне, поставил свечу на столик и сел на край постели.
— Где вы были? — спросила я.
— Нужно было найти Роджера.
— О!
Я не стала ничего больше спрашивать, так как по его тону поняла, что на эту тему он говорить не хочет.
— Извини, что так поздно, — сказал Ральф, наклоняясь и касаясь губами моих волос. — Боялся, ты уже спишь.
— Тогда бы ты разбудил меня, — ответила я.
Он улыбнулся, ровный ряд зубов блеснул в полутьме. Я заметила, он был в бриджах для верховой езды, в рубашке с открытым воротом, что говорило о том, как он спешил ко мне, и душа моя запела.
— А я полагала, что ты не придешь.
— Ты с ума сошла? Я думал о тебе весь день.
Ральф снял рубашку и бросил ее на пол, то же сделал с бриджами и вытянулся рядом со мной на постели. Но он недолго оставался в таком положении: с моим именем на губах Ральф упал на меня, вдавив мое тело в матрас, и через мгновение все окружающее перестало существовать, а был только он. Он и я…
Глава 17
— Хочешь после кофе покататься верхом? — спросил Ральф перед тем, как уйти от меня.
— С удовольствием, — ответила я, еще не придя в себя после бурной ночи.
Через несколько часов мы встретились в столовой под бдительным оком дворецкого, который неусыпно следил, чтобы наши чашки были наполнены кофе, а на буфетной стойке находилось достаточно еды.
Потом мы пошли в конюшню — ах, как я по ней соскучилась! — чтобы выбрать лошадей.
Ральф взял для себя огромного вороного. Я в жизни не видела коня таких размеров.
— Его зовут Сатана, — сказал Ральф, — но это имя должно его оскорблять, потому что он самый смирный во всей конюшне.
— Неужели? — недоверчиво спросила я, глядя на могучее животное, покорно стоящее под не менее могучим всадником.
— Оттого, наверное, что не годится даже для охоты: боится собак, звука рожка, изгородей. Единственное, на что годен, — объезжать поместье. Усталости не знает.
— Зачем же держать такого? — поинтересовалась я, зная, что пугливая лошадь не только не доставляет удовольствия всаднику, но даже может быть опасна для него, так как шарахается по самым непредвиденным причинам.
— Не хочу продавать его. С такими лошадьми обычно плохо обращаются, а он этого не заслужил. Под этой грубой оболочкой скрывается тонкая душа. Если она вообще есть у лошадей. И он скучает без меня. Конюхи говорят, что, когда я уезжаю в Лондон на несколько дней, он ничего не ест.
На предназначенной для меня лошади уже закончили подтягивать подпругу, и я села в седло, отказавшись от помощи конюха. Это была изящная, не намного больше пони серая арабская кобыла по имени Нарсалла, судя по всему, очень бойкая и подвижная. Мое предположение подтвердилось, когда мы тронулись в путь, — сначала через дамбу, потом по лесу, из которого выехали как раз в том месте, где озеро сужается и превращается в реку Хейвер. Поднявшись на несколько миль вверх по реке, мы оказались в полях, где уже созревала пшеница, вдоль дороги начали появляться дома фермеров. Возле одного из них Сэйвил остановил коня и, обернувшись ко мне, сказал:
— Ничего, если я загляну сюда ненадолго?
— Конечно, — ответила я, готовая быть с ним хоть на краю земли.
Нас никто не встречал, поэтому он, спешившись, сам открыл ворота, мы вошли во двор и привязали своих лошадей. После чего Ральф постучал в дверь дома.
Оттуда вышла еще нестарая изможденная женщина в оранжевом платье, за подол которого держались две маленькие девочки.
— Милорд! — воскликнула она, вскинув на нас встревоженные бледно-голубые глаза. — Я не знала, что вы приедете.
Ральф с улыбкой помахал ей рукой в знак приветствия.
— Не беспокойся, Эсси. Я услышал от мистера Мел-вилла о несчастье с твоим Гэлом и потому решил заехать. Как он сейчас?
— Ох, милорд, значит, вы знаете, что он сломал ногу?
— Да.
— Очень худо, милорд. Доктор говорит, ему надо лежать в постели месяц, если не больше.
— Так мне сказал и мистер Мелвилл. Могу я повидать Гэла?
Женщина, казалось, не поверила своим ушам.
— Повидать? Ну да, милорд. А как же? Заходите! — Она посторонилась, пропуская нас в дом, и шикнула на девочек:
— А вы… поиграйте вон там! Бегите!
Дети послушно исчезли, а женщина провела нас в комнату.
— Со мной миссис Сандерс, — объяснил хозяйке Ральф. — Она с сыном гостит у нас этим летом.
Женщина коротко поклонилась:
— С приездом, мэм.
— Я пойду к Гэлу, — сказал мне Ральф. — Постараюсь не задерживаться.
— О, не торопитесь, милорд… Я знаю, — обратилась я к женщине, — как тяжело, когда мужчина прикован к постели. Особенно, если некому помочь.
— Истинно так, миссис Сандерс, истинно так… Не пройдете ли на кухню попить чайку?
— С удовольствием, Эсси. Так, кажется, ваше имя?
Мы все еще пили чай и беседовали о жизни, когда на кухню вошел Ральф.
— Ну, что я могу сказать, Эсси, — заговорил он от двери. — Мне кажется, ему немного лучше после нашего разговора, хотя, конечно, удовольствие небольшое — валяться в постели, когда столько дел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94