— Да хотя бы у вас! — мрачно заявил Невилл. — Если уж на то пошло, вы один получали бы выгоду от ее смерти!
Энтони уставился на купца как на сумасшедшего.
— Черт бы тебя побрал, парень! — взорвался Лоренс. — Что за глупости ты мелешь? Да ведь Сара для Чевиота сущий денежный мешок! С какой стати ему поднимать на нее руку?
— Спасибо, Лоренс, — не без иронии поблагодарил Энтони.
— Он любит Сару! — вмешался Патрик. — Мы все ее любим. Она хорошая!
Вдова слегка наклонила голову, так что краем глаза даже могла различить физиономию этого зарвавшегося купчика, и уточнила:
— Мистер Харви, но каким именно образом Чевиот получит выгоду от смерти Сары?
Харви крепко уперся ногами в пол и наклонил голову — ни дать ни взять молодой бычок, готовый ринуться на тореадора.
— Тогда ему достанется ее именной фонд, ваша светлость! А это ни много ни мало четверть миллиона фунтов!
— Похоже, мистер Харви, до вас так и не дошло, что я сам создал этот фонд, — надменно процедил герцог. — И для этого я выложил часть тех денег, что получил от мистера Паттерсона. Мне никто не мешал самому завладеть всеми четырьмя миллионами.
— Это вы поначалу их отложили, чтобы втереться в доверие к ее деду! — выкрикнул Невилл. — Тогда вам было их не жалко, потому что вы собирались завладеть всеми деньгами Сары после смерти мистера Паттерсона!
— На что это вы намекаете? — вкрадчиво осведомился Энтони, пронзая купца леденящим взором.
— Я утверждаю, что мне известно о вашем разговоре и о том, что мистер Паттерсон поставил вас в известность, что Сара больше ничего не получит. А значит, всех остальных его денежек, на которые вы наверняка уже позарились, вам не видать как своих ушей! — Харви резко развернулся и обратился к Лоренсу:
— Вот, лорд Лоренс, судите сами, остается ли Сара для Чевиота денежным мешком? Ведь он уже получил все деньги, причитавшиеся по брачному контракту! А вдобавок, если убрать Сару с дороги, он прекрасно мог бы жениться на новой богатой невесте!
В комнате повисла напряженная тишина.
Первым не выдержал Патрик:
— Вы что, правда считаете, будто Энтони хотел убить Сару?
— Но ведь кто-то ее толкнул! — упрямо повторил Харви. — Сара не из тех глупышек, которые будут морочить людям голову небылицами! Раз она говорит, что ее толкнули, — значит, так оно и есть. И я полагаю, что это сделал ее муж!
— Чушь собачья! — отрезал Лоренс.
Но на этот раз его голос звучал уже не так уверенно.
Герцог застыл возле одного из диванов, легко опираясь на золоченую гнутую спинку. Харви, Лоренс, Патрик и даже вдова оказались на противоположной стороне комнаты, как бы выстроившись в ряд. На какой-то миг Энтони подумалось, что он похож сейчас на преступника на скамье подсудимых. А вдова вдруг сказала:
— Я уверена, что на войне человек черствеет душой. И чужая жизнь перестает иметь для него прежнюю ценность.
— Абсолютно с вами не согласен! — мрачно возразил Чевиот. — Только на войне можно научиться ценить чужую жизнь. — Он наградил Харви ледяным презрительным взором и добавил:
— А что до вас, сударь, я категорически отметаю ваши обвинения и более. Чем уверен, что всем станет только легче от того, что вы сию же минуту уберетесь из Чевиота!
Никто из присутствовавших сейчас в комнате ни разу в жизни не слышал у Энтони такого голоса и такого тона. Впрочем, ни у кого не возникло сомнений, что именно такой голос должен быть у человека, командовавшего во время войны целым полком.
И Харви не сразу набрался храбрости заявить:
— Я не двинусь с места до тех пор, пока Саре грозит опасность!
— Конечно, мистер Харви, вы можете оставаться в Чевиоте столько, сколько сочтете нужным. — Вдова снисходительно похлопала молодого человека по плечу. — И я уверена, что Саре пойдет на пользу общество старого друга.
Казалось, воздух в гостиной натянулся, как струна. Патрик потупился, Лоренса почему-то заинтересовал его старый перстень, а вдова и Энтони мерили друг друга холодными взорами.
— Отлично, мадам, — наконец процедил герцог. — Если вы непременно этого хотите.
Он развернулся на месте и вышел вон.
***
Давно уже минул полдень, когда Макс отважился вернуться в дом. Он предпринял поездку по самым отдаленным фермам и повсюду задерживался и вступал в обстоятельные беседы, чтобы его посещение запомнили.
Тихонько проникнув в замок через боковую дверь, он направился в библиотеку. Так и есть: в просторной светлой комнате с высоким потолком и множеством книжных полок его поджидал Энтони. Герцог стоял возле окна, и по его напряженной спине Макс моментально понял: что-то случилось.
«Проклятие! Неужели он ее все-таки прикончил?»
Секретарь не сразу набрался духу сказать:
— Энтони! Добрый день!
— Макс! — Герцог повернулся ему навстречу и надолго умолк.
Скотт постарался изобразить дружескую тревогу и спросил:
— На тебе лица нет! Что-то случилось?
— А разве ты не слышал?
Макс с шумом сглотнул и поспешно ответил:
— Я весь день провел на фермах. И ничего не слышал.
— Герцогиня упала с лестницы в башне Маргариты, — сообщил Энтони. Даже отсюда Максу было видно, как он напрягся всем телом.
— Боже мой! — воскликнул Макс и подошел ближе. — Она цела?
— Да.
Макс затруднился бы сказать, что он испытал в данный момент: острое облегчение или не менее острую досаду.
— У нее сотрясение мозга и много ушибов, но она поправится, — продолжал герцог.
— Очень рад это слышать!
А герцог все так же неподвижно стоял между алых бархатных портьер, обрамлявших широкое окно. И Макс подумал, что он прекрасен, как на картине. Бесподобный, ни с кем не сравнимый человек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84