– Хм… по крайней мере, так написано в Коране.
– И не только в Коране, но и в Библии христиан и священных книгах моего народа. – Моше удовлетворенно кивнул. – Предположим, что эта истина верна. Аллах – Творец Земли и Неба.
Али закатил глаза.
Он чувствовал себя в роли прихожанина, которого имам вызвал в мечеть, чтобы объяснить ему, как должен вести себя правоверный мусульманин. Он чуть не взорвался, когда старый раввин жестом попросил его молчать.
– Если Аллах сотворил Небо и Землю, значит, он всемогущ. Земля и Небо подчинены его воле. Так? – Али едва заметно кивнул. – Хорошо. Если Аллах всемогущ, а Земля и Небо подчинены его воле, значит, в его власти менять расположение звезд, как ему заблагорассудится.
Али был так поражен, что не смог ничего возразить.
Ему требовалось время, чтобы осмыслить значение слов, сказанных раввином.
Теория старца была достаточно проста, вполне допустима и логична, однако в ней было одно слабое место.
– Надеюсь, вы пошутили, – проговорил он наконец. – Вы не можете верить тому, что только что сказали. Аллах, стало быть, перемешал звезды и составил из них глаз? Вы надо мной смеетесь.
Но старый еврей не шутил. Напротив, вид у него был очень серьезный.
– Не понимаю, зачем только Саддин направил меня к вам?
– Потому что он знал, что на свете есть вещи, которые человеческий разум не в состоянии понять, а тем более объяснить. И потому что сам в это верил. В отличие от вас.
– Но…
– Я вас спросил, хотите ли вы знать правду, – сказал Моше. – Вы не забыли?
– Я помню, – раздраженно ответил Али. – Но я хотел знать правду. Что происходит на самом деле, откуда и почему это созвездие…
Старый раввин с трудом поднялся со своего места.
– Прошу вас, Али аль-Хусейн, уходите. Сейчас же.
Али уставился на старца. Он не верил своим ушам.
Еврей выгоняет его, как паршивую собаку? Немыслимо! Он был взбешен.
– Да как вы смеете…
– Нет! – Раввин вскрикнул так, что Али подскочил. – Как вы посмели утверждать, что ищете правду? Вы не хотите знать никакой правды! Вы ищете удобного объяснения, ответа, который легко впишется в ваше мировоззрение и не будет противоречить вашим идеям. Но такого ответа вы от меня не получите – я не могу и не хочу его давать. Дело совсем не в религиозных убеждениях, а в готовности открыть свой разум, свою душу навстречу необъяснимому и непознанному. Мне жаль, но я не в состоянии избавить вас от страха перед неизвестным. – Раввин сделал паузу и глубоко вздохнул. Успокоившись, он продолжил: – Да, вы боитесь, Али аль-Хусейн. Вы страшно боитесь, что правда перевернет ваши представления о мире, которые формировались в течение долгих лет. Поэтому вы закрываете глаза на все, что выходит за рамки вашего узенького горизонта. Знаю, что вам неприятно это слышать. Ведь вы ученый, знакомы со многими философскими трудами. Вы думаете, что ваш дух свободен и независим, а ум настолько остр, что вам необязательно придерживаться правил, предписанных верой, которую прививали с детства. Но в сущности вы ничем не отличаетесь от тех, кто в своей косности считает вас богохульником. – Он покачал головой. – Мне очень жаль, Али аль-Хусейн, но я не в силах вам помочь. Во всяком случае, сейчас. Приходите, когда будете готовы к этому.
Первым желанием Али было возразить старому еврею, ответить на его возмутительные, гнусные выпады, но чувство собственного достоинства одержало верх.
Он резко повернулся и зашагал к двери. Ему не о чем говорить с этим стариком! С какой стати он должен защищаться от его оскорблений? Он, Али аль-Хусейн ибн Абдалла ибн Сина, образованный человек, ученый, личный врач эмира.
В детстве, когда его сверстники играли на улице, он сидел в своей каморке, склонившись над книгами, и изучал математику, философию, медицину и астрономию. Свою жизнь он посвятил науке и, будучи еще юношей, знал больше, чем все его учителя вместе взятые. А сейчас он должен терпеть оскорбления от этого еврея? Нет уж. Он сам будет искать правдоподобное и убедительное объяснение столь неожиданному появлению и исчезновению этого загадочного созвездия.
И он его найдет! Даже без помощи Моше Бен Май-мона.
В дверях Али столкнулся с Исааком, в руках которого был поднос с яствами и вином. Молодой человек удивленно посмотрел на Али, потом перевел взгляд на своего господина.
– Наш гость покидает нас, – сказал старый еврей. – К сожалению. Пожалуйста, проводи его до дверей.
– Не утруждайте себя, – ответил Али. – Я сам найду дорогу.
Размашистыми шагами Али спустился по лестнице. Вне себя от бешенства, он хлопнул дверью, радуясь, что наконец вырвался из этого дома.
Мысли не давали ему успокоиться. «Этот выживший из ума старик, прикованный подагрой к своему дому, этот изгой, который не может даже появляться под своим настоящим именем, решил меня поучать?»
Али кипел от бешенства. В голове звенели слова старика, обжигая ему душу. Даже холодный ветер не остудил его пылающие щеки.
Но больше всего Али злился на самого себя. Он был разочарован. Его внутренний голос твердил то, что он не желал слышать: а может быть, старик прав?
Может, те обвинения, которые Моше Бен Маймон бросил ему в лицо, справедливы? Ученый должен быть готов пересмотреть свою точку зрения даже на собственные теории и изменить личные взгляды и убеждения, а может быть, и расстаться с ними, чтобы найти истину, опираясь на новые научные данные.
Готов ли он к этому? Неужели он действительно боится правды? Если да, то чем тогда он отличается от муэдзина, который был у него утром на приеме и укорял его за то, что он редко посещает мечеть?
Выходит, он такой же твердолобый глупец, упрямый осел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97