Аврелиева дорога лишь начало нашего пути, скоро мы с нее свернем.
– Мы будем очень рады возможности еще немножко подышать римским воздухом, – улыбнулась Жанна. – Надеюсь, вы, господин маркиз, и ваши друзья не станут возражать, если госпожа Нарджис будет в восточном наряде? Она очень привыкла к нему.
– Мы будем только рады! – заверил благодетель. – Это очень приятное доит глаз зрелище.
Изящно раскланявшись, благодетель удалился.
Жанна и Жаккетта перевели дух.
Глава XI
До виллы оказалось совсем недалеко. Она пряталась от солнца в тени деревьев и скромно обещала все блага мира.
Для знакомства с друзьями благодетеля Жанна собирала Жаккетту тщательнее, чем на первый выход.
Красные шелковые шальвары, индийские деревянные, украшенные узорами футляры для грудей, прозрачные покрывала и сафьяновые башмачки с загнутыми носами – все, что лежало в ожидании нужного часа в дорожном мешке, теперь снова блистало на Жаккетте.
Хорошо знакомый наряд для особых случаев, подаренный еще госпожой Фатимой, вселил в Жаккетту уверенность и спокойствие. Эту роль она знала наизусть.
Наконец пришла пора выходить.
Жанну очень порадовало отсутствие женщин в дорожной свите благодетеля: некому будет шипеть за спиной и закатывать глаза при неизбежных выходках Нарджис.
Среди будущих попутчиков оказалось много знакомых лиц. Жаккетта с удивлением увидела здесь и своего соседа по столу на вечере, когда состоялся ее первый выход в свет. Только теперь она разглядела его как следует, ведь во время трапезы все ее внимание занимали непослушная вилка да выражение лица госпожи Жанны.
Первое, что бросалось в глаза при взгляде на этого человека, – длинные, ухоженные, красивые кудри. А во всем остальном человек как человек. Разве что глаза глубоко посажены. Он оказался виконтом.
Было еще несколько дворян, громкими титулами они не отличались, по большей части это были простые владельцы замков.
Кроме них благодетеля, как официальное должностное лицо, сопровождали секретарь, несколько чиновников, исполняющих его поручения, и писец. Все эти лица, за исключением секретаря, который неотлучно находился при хозяине, ехали в одном экипаже, образуя что-то вроде штаба и канцелярии одновременно.
Жанна еще раз порадовалась своей сообразительности: от Жаккетты в качестве Нарджис пользы было явно больше, чем в качестве камеристки.
Но благодетель заметил отсутствие камеристок у дам и предложил нанять их прямо здесь, пока Рим рядом.
Вот этого Жанне было совсем не нужно.
– Ничего, дорогой господин маркиз, мы привыкли к лишениям! – заверила она. – Мы столько терпели, потерпим еще. Хорошую камеристку быстро нанять невозможно, а от плохой будет одна головная боль. Дождемся Ренна. В конце концов, Господь призывает нас к смирению…
– Ну, если вы настаиваете, дорогая госпожа Жанна… – с неохотой отказался от этой мысли благодетель, – то я вынужден подчиниться. Как вы находите наше скромное общество?
– О, оно великолепно! Я думаю, что наше путешествие пройдет очень приятно и интересно. В окружении таких галантных кавалеров иного быть не может.
Пока они обменивались любезностями, Жаккетта невозмутимо принимала комплименты со всех сторон.
Между делом зашёл разговор об охоте.
Благодетель вспомнил утренний визит к дамам и попросил госпожу Нарджис рассказать, как охотятся в Северной Африке.
Жаккетта с удовольствием вспомнила охоту шейха.
– У господина было много борзых собак, но одну из них он любил больше всех. В жаркие дни для нее на крышу выносили ложе и устраивали над ним навес, чтобы она могла спокойно отдыхать. А если было совсем душно, невольники обмахивали ее опахалами. Кормили Зухру финиками, смешанными с верблюжьим молоком, чтобы бег ее был быстрым, а хватка стальной.
– Мы тоже любим своих собак, – заметил один из кавалеров, – но на балконах они у нас еще не прохлаждаются и вееров не имеют.
– И что вы хотите этим сказать? – заметил виконт. – Что нам до арабов далеко?
– Господин виконт, всем известна ваша несколько странная страсть к Востоку, – с легким вызовом, но очень сдержанно сказал кавалер. – Поэтому я не буду с вами спорить.
Жаккетта ждала больше. Поединка или, на худой конец, ссоры. Слишком язвительным был тон виконта, и стремительное отступление кавалера удивило Жаккетту.
«А виконт – штучка непростая», – мельком подумала она и продолжала рассказывать:
– Охотиться господин выезжал в припустынные земли. Там много антилоп и другой дичи. Его люди разбивали лагерь и устанавливали для нас шатры.
– Страсть к шатрам у арабов просто поразительна! – вклинилась в ее рассказ Жанна. – Сам шейх очень не любил домов. Так и жил в простом черном шатре во дворе своего дворца, словно привратник.
Раздался дружный смех.
Жаккетта нахмурилась. С госпожи спроса никакого, господин ее не замечал, вот она и злится, до сих пор не успокоилась, но как смеют эти люди смеяться над привычками шейха Али? Он жил так, как считал нужным, и не этим надушенным щеголям его осмеивать!
Она тихо, но отчетливо сказала:
– Господин делал это для того, чтобы тело не изнеживалось под крышей и всегда было готово к сражениям и походам. Он считал, что домашний уют – удел купцов и евнухов, а мужчине позорно лежать на мягком ковре, пока живы его враги.
Что-то было в ее голосе, отчего смех мгновенно стих.
– А охотились господин и его свита на верблюдах. В песках так удобнее, – спокойно продолжала рассказывать Жаккетта. – Служитель гарема говорил мне, что такая охота хороша еще, когда вместо собак используют ручных гепардов. Они тоже хорошо берут дичь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83